Кем только мне не приходилось притворяться, расследуя преступления! Но вот уж не ожидала, что я, Евлампия Романова, вынуждена буду играть роль… «вешалки». Или, другими словами, манекенщицы. И это с моей-то внешностью! Но чего не сделаешь ради клиента… Правда, мне всего-то и надо, что найти негодницу, которая пытается выставить управляющую модным бутиком Ирину Шульгину воровкой. Можно сказать, плевое дело! И вот я кручусь перед капризными покупательницами в шикарных нарядах, а между делом веду...
Имеется еще одна категория покупателей – очень малочисленная, не способная оставлять в кассе тысячи «убитых енотов».
– Помогите! – закричала Вера. – Девушка, горничная! Сюда, скорей! Надо звать милицию! Эй, кто-нибудь, на помощь! Мадлен, секунду, я сейчас… Продолжая одной рукой прижимать к себе начальницу, Вера вытащила из кармана сотовый. – Положи мобильный на место, – весело прозвенел звонкий голосок.
Вера в полном ужасе оглянулась и увидела еще более страшную картину. Окровавленный труп Леси преспокойно сел, а потом начал подниматься.
Мадлен умела кататься на велосипеде, ловко плавала, посещала спортивные секции и вполне прилично училась.
Родители хорошо зарабатывали, семья имела весь набор обеспеченного советского человека: просторную, четырехкомнатную квартиру, дачу, машину и продуктовый паек.
Более того, в глазах некоторых из них мелькала откровенная жалость, многие следователи угощали сироту конфетами и бутербродами.
На один из допросов пришел врач с чемоданчиком. Он прикрепил к телу Мадлен какие-то присоски с проводочками и начал выяснять всякую ерунду.
– Слушай, давай-ка ты перестанешь говорить намеками, а? – Ладно уж. Расскажу и остальное, – кивнула Вера.
– Позвонил тут нашим, – пропел Миша, проигнорировав мой вопрос, – и вышел на нужного человечка, пиши телефон.
– Маус – это Маус, – с достоинством ответил Ириска. – Важен не внешний вид, а бамбо! – Что? – подскочила я. – Бамбук?
Только достигшие просветления и четко понявшие свой Дао соединяются в единое, превращаются в бамболи.
– Че, прямо так в паспорте и стоит – Ириска? – откровенно заржал патрульный. – А ты, наверное, кис-киска! – Мое имя Евлампия, – ответила я и закашлялась.
– Входи, – приветливо кивнула домработница, – извини, продержала на лестнице, переодевалась. Это хорошо, что деньги получаешь. За маленькую зарплату никто стараться не станет, а при виде хорошего вознаграждения побегут скоренько.
Зевая и потягиваясь, я вышла на кухню, со вкусом попила кофе, взяла сумку и отправилась в супермаркет.
– Хотела пару блузок присмотреть, – капризно протянула Зоя. – У меня беда. – Беда? Папа? – Что – папа? – Заболел?
– Точно, – кивнула Вера. – Если честно, я в шоке. Ну совсем не ожидала такого! Мы с Геной на одну девочку рассчитывали, а потом – бабах – двое.
Когда я, окончательно приуныв, решила уходить, створка неожиданно распахнулась, на пороге возникла кряжистая фигура, облаченная в темно-коричневое шерстяное платье с белым кружевным воротником.
Молодая женщина молча выслушала меня, потом погладила свой живот и спокойно спросила: – Думаете, я прирезала Галку? – Что вы, нет, конечно! Собеседница облокотилась о стол.
– Понимаю ход ваших мыслей. Реутова сделала все, чтобы Залейко уволили, вот та и решила отомстить. В принципе верно, мне было очень обидно, когда пинок под зад получила, причем ни за что.
Когда выскочила из подъезда, ярко-красное пятно мелькало в дальнем конце двора.