========== Глава I. Путь домой ==========

Белое солнце драгоценным камнем сверкало в безоблачном майском небе. Ещё не было и полудня, но в душном воздухе уже курилась горячая дымка. И без того оживлённый причал теперь и вовсе напоминал муравейник. Громко переговаривались и ругались между собою матросы; грубовато проталкивались сквозь толпу солдаты в изрядно потрёпанной форме; сновали меж всеми юркие торгаши, предлагая пиво, краденое оружие и разного рода безделицы; зорко смотрели по сторонам портовые девочки в поисках очередного клиента; вальяжно расхаживали туда-сюда помощники шерифа, делая вид, что следят за порядком.

Хрупкая молодая женщина в светло-голубом платье резко выделялась из пёстрой толпы изящным благородством. И хотя наряд её был скромен, ткань, покрой и украшения отражали благополучие его хозяйки. Объемная шляпа с пышным белым пером и искусственными цветами добавляла росту и возраста. В одной руке молодая госпожа несла шёлковый ридикюль, а в другой держала над головой кружевной зонтик. Сзади семенила пухленькая девица, одетая куда дешевле. На вид она казалась чуть старше своей госпожи, несмотря на то, что были они ровесницами.

Мимо протолкнулся грязный матрос в рваной тельняшке, задел девушку плечом, но извиниться не подумал и, пробормотав под нос скомканное ругательство, двинулся дальше. Госпожа в шляпке оглянулась и брезгливо отряхнула рукав.

— Ух, невоспитанный пёс! — её спутница проводила матроса злобным взглядом. — Мужлан неотёсанный. Хотя, чего ещё ожидать от этого сброда? Пойдемте же скорее, леди Шарлотта, чем раньше, окажемся на борту, тем лучше для нас.

До корабля оставалось около пятидесяти футов, и девушки прибавили шагу. В горле у Шарлотты пересохло, но покупать у торговцев воду в грязных стаканах она не решилась. Наконец, они оказались у трапа. Шарлотта перевела дух, точно после изнурительной и долгой дороги, хотя пеший путь занял у них не более двадцати минут. Уже на трапе она оглянулась, чтобы увидеть напоследок шумный причал и вздохнуть с облегчением. Здравствуй, новая жизнь.

На палубе лениво покуривал трубку помощник капитана, но, увидав Шарлотту, ещё издалека широко улыбнулся и торопливо зашагал навстречу.

— Здравствуйте, мисс Экклстон, — поприветствовал он и поцеловал тонкое ухоженное запястье.

— Добрый день, мистер… — Шарлотта вдруг поняла, что забыла его фамилию.

— Уоллес, — добродушно подсказал помощник капитана.

— Простите меня, — она явно смутилась. — Мистер Уоллес, — повторила Шарлотта.

Помощник капитана вызвался лично проводить мисс Экклстон до каюты и по дороге не преминул узнать, благополучно ли она добралась.

— Ну, вот, — он распахнул перед нею дверь. — Прошу.

Каюта оказалась большой и дорого обставленной. Располагалась она на корме, по соседству с капитанскими апартаментами. В центре стояла резная кровать с балдахином, а против неё трюмо и массивный платяной шкаф.

— Ваш багаж уже разместили, — сообщил Уоллес. — Если что-то понадобится, обратитесь к Шеффилду, моему заместителю.

Шарлотта кивнула:

— И передайте капитану мою благодарность за эти покои, — попросила она. — Они просто изумительны.

Уоллес кивнул и удалился.

***

— Ну, вот, Брайди… — Шарлотта упала на кровать и сложила руки на коленях. Мысленно порадовалась, что рядом нет ни матери, ни тётушки Элинор и некому отругать её за то, что сутулится. — Мы возвращаемся домой.

Брайди присела на корточки и принялась развязывать шнурки на обуви своей госпожи:

— Бог нам в помощь, леди Экклстон, — девушка сняла правую туфельку с ноги хозяйки и принялась за левую. — Хотя я, признаться, крайне некомфортно чувствую себя на воде.

Шарлотта улыбнулась. Брайди выросла в уэльской глубинке, и всякое дальнее путешествие неизменно порождало в ней тревогу.

— Отец сказал, что мистер Фергюсон — опытный капитан, так что нам ничего не грозит, — успокоила мисс Экклстон. — Порадуйся лучше, что у тебя нет морской болезни.

***

До отплытия оставалось несколько минут. Шарлотта оставила в каюте вычурную шляпу, переобулась в мягкие туфли и вышла на палубу. Матросы отвязывали канаты, Уоллес громко отдавал распоряжения, играли в кости трое уже изрядно выпивших солдат… Шарлотта облокотилась о парапет и с наслаждением подставила лицо солёному ветерку.

Лавирующего сквозь толпу взлохмаченного солдата в распахнутом мундире она заметила издалека. Он ловко огибал попадавшихся на пути, но в последний момент едва не сбил с ног торговца пивом, и тот, стоя в луже разлитого напитка, проводил солдата отменной бранью. А когда бегущий поравнялся с фрегатом, Шарлотта поняла, что торопился он именно сюда. Бойко взбежал по трапу, и, оказавшись на палубе, швырнул на пол походный мешок и привалился к борту.

— Доброго дня, миледи, — он задрал голову, прищурился от солнца и козырнул растерявшейся Шарлотте.

Мисс Экклстон фыркнула и отвернулась, однако краем глаза исподтишка рассматривала нахального вояку. Черные вьющиеся волосы торчали в беспорядке, на загорелом лице просила бритвы отросшая щетина, но эта небрежность, тем не менее, не могла скрыть правильные черты. Форма у него была капитанская, а жесты и движения выдавали в нем дворянское происхождение. Черные глаза блестели жизнью, но лицо оставалось настороженным и угрюмым. Так смотрят люди, которым пришлось многое пережить. С левой стороны, от брови и через всю щеку тянулся тонкий шрам, но, как, ни странно, ничуть не портил это задумчивое лицо. Шарлотта спешно отвернулась.

Корабль отчалил. Шарлотта всем сердцем жаждала скорее ступить на английский берег, и в то же время чувствовала потребность проститься с Америкой, и потому не спешила уходить. Берег отдалялся, и, чем меньше становился причал, тем более странным казался Шарлотте последний год её жизни. Всё завертелось столь неожиданно и столь же неожиданно кончилось. Пшик! Будто и не было ничего.

Она покинула палубу лишь тогда, когда черная точка причала окончательно скрылась за горизонтом. Будучи погружённой в свои размышления, Шарлотта не заметила, как исчез её случайный знакомый. Она зачем-то огляделась по сторонам, но взлохмаченного капитана и след простыл.

День тянулся медленно. Шарлотта до самого вечера просидела в каюте, а Брайди как могла пыталась расшевелить свою молодую госпожу. Около восьми в каюту постучались, и, открыв дверь, служанка увидела Уоллеса.

— Капитан Фергюсон приглашает леди Шарлотту отужинать с ним, — доложил он.

Мисс Экклстон отвлеклась от вышивания и улыбнулась:

— Передайте, что я с радостью приму его предложение.

***

Сборы не заняли у неё много времени. Ловкие пальчики Брайди заплели волосы в простую, но изящную причёску, а над нарядом Шарлотта особенно не думала. За последний год великосветские мероприятия успели набить ей оскомину.

Прежде, чем отправиться к капитану, она решила ещё раз выйти на палубу. Над океаном расстилался закат. В пылающем небе смешались оттенки малинового и лилового, а заходящее солнце походило на сверкающий шар, и, казалось, что если проткнуть его булавкой, наружу выльется расплавленное золото. Глядя вдаль, Шарлотта нервно сжимала небольшой медальон на цепочке. В какой-то момент она вытянула руку и уже готова была повернуть ладонь, но, стоило медальону скользнуть вниз, сжала пальцы в кулак.

— Не стоит цепляться за прошлое.

Шарлотта вздрогнула и повернулась. В нескольких шагах от неё стоял тот самый капитан, правда, выглядел он теперь гораздо представительнее. Волосы аккуратно расчесаны; вместо грязной формы чистая, выглаженная одежда, и даже небритость придавала ему особый шик.

— Не стоит мешать даме, если она ищет уединения, — парировала Шарлотта.

— Простите, я и не знал, что эта часть палубы принадлежит вам, — он насмешливо улыбнулся. — Росс Полдарк.

— Шарлотта Джессамин Экклстон, — она вытянула руку и ощутила прикосновение сухих тёплых губ. — Прошу извинить, мистер Полдарк, но мне пора.

Росс, однако, пошёл следом.

— Пока, я вижу, нам с вами по пути, — сказал он. — Не будете возражать, если составлю компанию?

— Как вам будет угодно, — Шарлотта пожала плечами.

Её новый знакомый однозначно не пытался флиртовать, и выглядел скорее как человек, которому не хватает живого общения.

Шарлотта немало удивилась, когда через несколько минут обнаружилось, что Полдарк так же, как и она, был приглашён к капитану. Мистер Фергюсон в свою очередь был удивлён знакомством Росса и Шарлотты.

— Мы познакомились несколько минут назад, — внёс ясность Полдарк, чем вызвал гневный румянец на лице своей попутчицы.

— Вот как? — Фергюсон поднял бровь и вдруг неожиданно рассмеялся. — А вы прямо как ваш отец, мистер Полдарк.

Шарлотта посмотрела на Росса — кажется, он так и не был уверен до конца что это — комплимент или оскорбление? Капитан же, увидев, как нахмурился молодой Полдарк, поспешил успокоить:

— В самом лучшем смысле, конечно. Да и что, в сущности, дурного в том, если мужчина умеет заинтересовать женщину?

— Ну… пока мистер Полдарк меня мало чем заинтересовал, — Шарлотту несколько обидело это заявление. — Но, может у него ещё есть шанс всё исправить? — она оперлась подбородком о кулачок и повернулась к Россу. — Расскажите же мне что-нибудь.

— Неужто вам будет интересно слушать рассказы о войне? — он ухмыльнулся, но ухмылка эта вышла какой-то горькой.

— О чём угодно, только не о войне, — Шарлотта скривилась. — Довольно её с меня.

На её породистом лице отразилась вдруг столь открытая неприязнь, что Росс едва удержался от того, чтобы спросить напрямую. Он не мог сказать, что новая знакомая его заинтересовала, но на неё определённо было приятно смотреть. Чистое лицо с широкими ухоженными бровями, чувственные губы и выразительные, немного наивные карие глаза составляли контраст выступающим скулам, как правило, свидетельствующим о наличии сильной воли. Из выреза темно-фиолетового платья беспомощно выглядывали острые ключицы.

Фергюсон, видя, что разговор пошёл не в то русло, сменил тему:

— Что намереваетесь делать по возвращении в Англию, мистер Полдарк?

Лицо молодого мужчины неожиданно просветлело:

— В Корнуолле меня ждёт невеста, — ответил он. — И я хотел бы заново открыть нашу шахту. Уверен, она ещё может принести доход.

— С шахтами сейчас беда… — Фергюсон покачал головой. — Но вы кажетесь человеком перспективным, так что, возможно, добьетесь успеха.

— Почему же вы отправились на войну, мистер Полдарк? — спросила Шарлотта. — Нетрудно предположить, что чувствовала ваша бедная невеста, провожая вас. Мужчины порой бывают так безответственны!

Будь здесь мама или тётя Элинор, её наверняка ждала бы знатная взбучка. Шарлотта понимала, что скоро вновь окажется под неусыпным контролем и не хотела упускать возможность хоть раз в жизни сказать то, что думает на самом деле.

— Понятие ответственности может быть разным, госпожа, — Полдарка ничуть не задели её слова.

— Ну, это вряд ли, — Шарлотта испытывала всё большее удовольствие от их беседы. — Такие понятия как честь, долг и ответственность незыблемы, и важно уметь расставлять приоритеты. Неужто война в чужой стране для вас дороже спокойствия любимой женщины?

— Этот спор может быть бесконечен, мисс Экклстон, — ей вдруг показалось, что мистер Росс что-то недоговаривает и не хочет посвящать её в истинные причины своего отъезда. Да и зачем бы ему это?

В покоях капитана они просидели до поздней ночи. Полдарк оказался человеком немногословным, и даже креплёное вино не развязало ему язык. Фергюсон же напротив, говорил без умолку, шутил, смеялся, ругал правительство за бесславно проигранную войну…

— Угощайтесь изюмом, — Фергюсон радушно протянул Шарлотте вазочку с лакомством.

— О, благодарю, но чуточку позже, — ответила мисс Экклстон, с ужасом вспоминая давнюю историю из своего детства. По прошествии пятнадцати лет это выглядело забавно, но изюм она с тех пор на дух не переносила. — О, Боже! — она впервые за вечер посмотрела на часы. — Уже так поздно! Мне пора возвращаться в каюту. Благодарю за ужин, мистер Фергюсон, — она повернулась к Россу и светски кивнула, — мистер Полдарк, была рада с вами познакомиться.

Он лишь молча кивнул в ответ.

***

Брайди уже спала, и Шарлотта старалась не шуметь. Мягкая качка должна была нагонять дремоту, но спать не хотелось. Она забралась в постель, укрыла ноги одеялом и достала из ящика альбом. Рисованием Шарлотта увлеклась ещё в детстве, стараниями гувернантки-француженки. Мадемуазель Фурье, будучи ценительницей живописи, частенько водила свою подопечную в музеи и на выставки, рассказывала о художниках и всячески поощряла интерес маленькой мисс Экклстон. Писать картины Шарлотта так и не научилась, но весьма недурно рисовала карандашом и предпочитала это занятие традиционному для женщин вышиванию. С пяльцами и иглой она управлялась весьма посредственно, а вот с грифелем и бумагой… Как это часто бывало, руки сами чертили линии, и Шарлотта особенно не задумывалась — пусть выйдет то, что выйдет. Добавляя штрих за штрихом, она вспомнила о полковнике Тэвингтоне, вздохнула, а когда присмотрелась к наброску, с удивлением поняла, что лицо на бумаге странно похоже на её нового знакомого. Рисунок получился довольно хорошим, но Шарлотта, поразмыслив, все жё вырвала его из альбома, скомкала и бросила в камин.

========== Глава II. Разговоры по душам и спасение утопающих ==========

Шарлотта Экклстон родилась в Кенте и была третьим ребёнком в семье графа Чарльза Персивальда Экклстона. Двое старших отпрысков – сын и дочь - умерли, не дожив и до десяти лет. Эпидемия потницы (1) в 1767 году чёрным ураганом пронеслась по графству, прихватив с собою несколько тысяч жизней. Шарлотта, которой в ту пору едва стукнуло четыре, тоже заболела, но судьба оказалась к ней милостива – после недели, проведённой на тонкой грани между жизнью и смертью, младшая дочь Экклстонов выкарабкалась из цепких объятий старухи с косой. Супруга графа, добродетельная леди Маргарет, так и не смогла больше зачать, и все надежды родители возлагали на юную Шарлотту. Графиня мужественно снесла удары судьбы и никогда не говорила об умерших детях, но Шарли (как ласково называл её отец) иногда заставала мать с покрасневшими глазами, а в подвеске, что носила леди Экклстон, были вклеены портреты Джорджа и Эбигейл.

Своё детство Шарлотта могла назвать счастливым, хотя мать и держала её в строгости, ревностно подгоняла под светские рамки и не уставала напоминать о долге перед семьёй. “Долгом”, разумеется, являлся достойный брак. Приданое у Шарлотты имелось солидное, но об управлении поместьем, когда Господь призовёт родителей в свои объятия, не могло быть и речи. Деньгами, имениями и землями надлежит заведовать мужчине, женщина же должна заботиться о детях, создавать уют и быть красивым дополнением своего супруга.

Стараниями матери Шарлотта получила блестящее образование, научилась верховой езде и танцам, свободно говорила на французском и немецком и к семнадцати годам уже представляла кое-какую стоимость на “ярмарке невест”. Предложения не заставили себя долго ждать, но графиня не собиралась отдавать своё сокровище в первые попавшиеся руки. Слишком много сил и средств было вложено в Шарлотту, и леди Экклстон не хотела продешевить. В своём умении извлекать пользу из любых обстоятельств графине не было равных – даже в войне за независимость Соединённых Штатов Маргарет разглядела перспективную возможность для их семьи.

Шарлотту, которой на тот момент исполнилось двадцать, отправили в Южную Каролину под покровительство леди Корнуоллис, жены английского генерала и троюродной кузины Маргарет. В резиденции генерала в ту пору обитало множество высоких чинов, так что графиня Экклстон высказала надежду, что родственница не подведёт и сыщет для её дочери достойную партию.

Леди Корнуоллис и в самом деле не подвела. Не прошло и месяца с момента прибытия Шарлотты в дом генерала, как на неё обратил внимание полковник Уильям Тавингтон, один из любимчиков Корнуоллиса. Генерал ждал от него великих свершений, тем более, что на тот момент дела англичан уверенно двигались в гору. Победа казалась лишь вопросом времени – британская армия с триумфом шагала по американским землям.

Но фортуна переменчива, и “нахальные янки” вдруг собрались с силами и оказали яростное сопротивление, а ещё через несколько месяцев в пух и прах разгромили вражескую армию. Уильям Тавингтон принял смерть от руки одного из лидеров ополчения, вроде бы даже имевшего какие-то личные счёты к полковнику, и графиня поспешила возвратить дочь на Родину.

Юная леди Экклстон возвращалась домой в смешанных чувствах. Разум и воспитание твердили, что ей должнó скорбеть о почившем женихе, но что поделать, если она не чувствовала никакой утраты? Несмотря на то, что их свадьба была делом решённым, она не могла сказать о полковнике ни хорошего, ни дурного. На момент их знакомства ему исполнилось сорок два года, и прежде он никогда не состоял в браке. Виделись они примерно пару-тройку раз в месяц, а наедине и того меньше – миссис Корнуоллис держала племянницу под неусыпным контролем. А вскоре Шарлотта получила письмо с известием о смерти полковника. Затем были похороны и несколько месяцев траура, положенного в таких случаях. От Уильяма Тавингтона у Шарлотты остались только медальон с портретом, да подаренное кольцо, что когда-то принадлежало его матери. Последнее Шарлотта собиралась вернуть семье полковника сразу по возвращении в Англию.

И теперь, глядя на вздымающиеся волны, Шарлотта задумчиво произнесла:

- Наверное, я дурной человек.

Они сидели на палубе и пили чай. Шла третья неделя их плавания, а впереди, по расчётам Фергюсона ждало ещё столько же, если не больше. Несколько дней назад фрегат попал в сильный шторм и отклонился от курса.

- Ну, это вряд ли, - Росс отхлебнул чая и поморщился. Чересчур горячий.

- Я должна носить траур, но не делаю этого. Должна чувствовать утрату, но не чувствую её, - вздохнула Шарлотта. – А ещё не знаю, зачем говорю вам всё это.

Хотя здесь она лукавила. После смерти полковника она почти ни с кем не беседовала по душам – леди Корнуоллис слишком консервативна и наверняка доложила бы обо всем матери, а подруг у Шарлотты не было. В светском обществе нельзя говорить то, что думаешь. Она поняла это ещё в детстве, когда по секрету рассказала подружке, что влюблена в Джеральда Маршалла, а к вечеру об этом знали все, включая самого Джеральда. Леди Маргарет не стала успокаивать рыдающую дочь, а лишь сказала жёстко: “Это будет твоим первым уроком светского этикета”. И Шарлотта усвоила его на “отлично”. Другое дело – Росс Полдарк. По прибытии в Англию их дороги разойдутся, и вероятнее всего, она никогда больше его не увидит.

- Это глупо, - ответил Полдарк.

- Что? – переспросила Шарлотта.

- Глупо, - повторил он. – Винить себя за то, что не любишь кого-то. Разве нужны причины?

- Нет, но… - она растерялась, - традиции. Это правила. Так нужно. Так все делают.

- И вам нравится быть, как все? – спросил он.

- А вы, как я погляжу, бунтарь? – Шарлотта осторожно пригубила чай. – И в Америку, наверное, отправились за приключениями?

- Нет, - Росс покачал головой. – Выбор у меня был невелик - либо тюрьма, либо война. Я предпочел второе.

Шарлотта нахмурилась. Не то, чтобы она прониклась симпатией к новому знакомому, но он показался ей человеком порядочным. А тут, оказывается, преступник…

- И что же вы натворили? – спросила она, и в голосе её против воли скользнула нотка неприязни.

Росс не любил рассказывать о подробностях той истории, но коль скоро их беседа затронула эту щекотливую тему, хитрить не было смысла. К подобной реакции со стороны окружающих он привык, так что даже не стал обижаться на Шарлотту. Да и за что бы?

- Дуэль, - ответил он спокойно и, заметив, как изменилось выражение лица мисс Экклстон, пояснил, - все остались живы, но мой соперник заработал пулю в плечо, а я – он похлопал себя по бокам, - вот этот капитанский мундир.

Шарлотта почувствовала облегчение, и тут же мысленно отругала себя – какая ей разница до того, что натворил или не натворил Полдарк? И всё-таки было приятно осознавать, что он не убийца. Тот факт, что на войне Росс загубил не одну жизнь, Шарлотта воспринимала как данность. Кровопролитие она не одобряла, но что, в конце концов, женщина может знать о войне?

- Из-за вашей невесты? – воображение Шарлотты уже нарисовало двух непримиримых соперников, бьющихся на смерть за сердце прекрасной Элизабет.

- Из-за проститутки, - ответил Росс. – Мы с приятелем коротали время за игрой в бридж, когда один из посетителей ударил Беллу Тамплинг, а я неплохо её знаю. Ну а дальше… в общем завязалась драка, нас выставили на улицу, а следующим утром мне пришло письмо с вызовом. Что я должен был делать?

“Не связываться с проститутками” хотелось ответить ей, но Шарлотта удержалась. Все мужчины пользуются услугами “жриц любви”, но не каждый вступится за падшую женщину.

- А как же ваша невеста? – спросила Шарлотта. – Бедная леди Элизабет знает, что вы ходите к… хм… дамам лёгкого поведения?

- Я бы ни за что не позволил себе прикоснуться к Элизабет до нашей свадьбы, - серьезно ответил Полдарк. – Но, надеюсь, мне не нужно вдаваться в подробности, чтобы объяснять вам необходимость физической близости для мужчин?

- Да, пожалуй, не стоит, - фыркнула Шарлотта и к удивлению для самой себя улыбнулась, подумав, как бы отреагировала матушка, будь она здесь. Наверняка упала бы в обморок.

Да что там говорить! Большинство её знакомых дам наверняка отвесили бы Россу знатную оплеуху. Он и сам, очевидно, ждал от неё подобной реакции.

- По всем правилам я должна сейчас встать и уйти, - сказала она.

- Но вы их не соблюдаете, - договорил за неё Полдарк. – И, тем не менее, прошу меня извинить. Я и правда сказал лишнего.

- Да уж… - согласилась она. - Но вы хотя бы говорите искренне. В высшем свете это редкость. Держу пари, вы не раз оказывались в щекотливом положении.

- Почти всегда, - ответил Росс. – Но мою участь облегчает то, что я терпеть не могу светские мероприятия. И спасибо американскому мушкету, что наградил меня дробью в бедро, - Росс похлопал себя по ноге, - теперь у меня есть достойный повод не участвовать в танцах.

- Я не заметила у вас хромоты, - удивилась Шарлотта.

- Если мы с вами когда-нибудь окажемся на одном приёме, - Полдарк заговорщицки улыбнулся, - не открывайте мою тайну. Пусть для гостей я останусь хромоногим калекой.

Шарлотта рассмеялась:

- Даю слово, мистер Полдарк.

Второй раз за свою жизнь он встречал девушку, не боящуюся искренности. Редкое качество в высшем свете. Когда Росс впервые увидел Элизабет (а было это на вечере у его дяди) она показалась ему единственным живым существом на празднике пустых, избалованных франтов. Лиз захватила его целиком, и чувство это оказалось взаимным. Они не давали друг другу официальных клятв, но перед отъездом Элизабет отдала ему своё кольцо “На память обо мне”, и добавила с тревогой “Пусть оно станет твоим оберегом. Вернись ко мне, Росс. Прошу, только вернись”.

И лёжа на мокрой от крови земле, он глядел вверх, туда, где вековые платаны доставали небо, а видел Элизабет, кружащуюся в лучах закатного солнца. Она смеялась, тянула к нему тонкие руки и манила вслед за собой. Тогда Полдарк думал, что умирает.

- Расскажите ещё что-нибудь о вашей невесте, - как и всякая женщина, Шарлотта обожала истории любви.

О личной жизни Полдарк говорить не любил, но в этот раз ему и не пришлось. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, вдалеке послышался могучий, прокуренный бас.

- Ах, ты паскуда шелудивая! Ну, подожди у меня, вот я тебя сейчас…

Росс и Шарлотта почти одновременно повернули головы туда, откуда доносилась брань. По палубе шагал тучный мужчина в грязном, пожелтевшем фартуке и съехавшем набекрень поварском колпаке. В левой руке он держал за шкирку тощую полосатую кошку, а правой то и дело бил её по носу и отменно ругался. Животное пыталось вырваться, истошно вопило и царапало обидчика когтями.

- Ууу, гадина!.. – кок в очередной раз ударил кошку по морде, чем вызвал новый отчаянно-злобный писк.

- Что вы делаете?! – закричала Шарлотта, возмущенная до крайности. – Отпустите несчастное животное!

- Эта мразь ворует мясо! – с какой-то почти детской обидой возмутился повар, и его пунцовое лицо покраснело ещё больше. – Третий раз ловлю мерзавку.

- Значит, вам следует лучше её кормить, - заметила Шарлотта, – только гляньте на неё – кожа да кости. А теперь, - она шагнула в сторону мужчины, - отдайте мне эту бедную кошку.

- Вот только нечего тут командовать, - повар сплюнул прямо на палубу. – Мне ваше платье и шляпка тут не указ. Подумаешь, какая госпожа! А за мясо, знаете ли, деньги уплочены!

- Не стоит так разговаривать с леди Экклстон, - Полдарк произнёс это спокойным голосом, но Шарлотта видела, как задвигались желваки на его щеках. – Извинись сейчас же.

- Да мне хоть королева – что за печаль? – от повара за версту разило дешёвым ромом. – И что бы я, Бобби Смит, подчинялся какому-то павлину в мундире? Шиш вам! – повар показал Россу классически неприличный жест, а затем, к ужасу и оторопи Шарлотты бросил несчастную кошку за борт.

Шарлотта тихо вскрикнула и кинулась к борту.

- Ах, вы сукин сын! – праведный гнев заставил её позабыть о правилах приличия.

В следующий миг ужас Шарлотты увеличился как минимум вдвое. Полдарк, легко запрыгнув на борт, ухмыльнулся и махнул вниз. Она успела заметить лишь мелькнувший за бортом алый мундир.

- Росс!

Шарлотта металась вдоль палубы, а повар Бобби, казалось, мгновенно протрезвел.

- Чевой-то… чевой-то он… - бормотал кок. – Я же это… Ох, что же со мной капитан-то сделает?! Боже, спаси и сохрани!

- Помогите! – кричала Шарлотта, но палуба, как на грех, была пуста. – Человек за бортом! Помогите кто-нибудь!!!

Она снова подбежала к борту и с отчаянием поглядела вниз. Сердце бешено колотилось о рёбра, а и без того тугой корсет лишал возможности дышать. Корабль продолжал свой путь. И вдруг на поверхности воды показалась темноволосая голова. Росс держался на плаву, умудряясь при этом прижимать к себе перепуганную до смерти кошку.

- Брось мне канат! – крикнул Полдарк.

Шарлотта беспомощно огляделась и увидела закрепленный добротным узлом трос. На поверку он оказался тяжёлым, и мисс Экклстон еле спихнула его в воду. Полдарк ловко ухватился за конец и теперь рассекал воду параллельно фрегату.

- Мисс Экклстон, - крикнул он, отплевываясь от воды, - вы так и оставите меня плыть до самой Англии?

Она будто очнулась.

- Тащи его скорее, идиот! – Шарлотта яростно пнула застывшего повара и тот наконец потянул канат наверх.

Пьяный кок пыжился, хрипел, ругался и несколько раз, едва не выпустил из рук трос. Через несколько секунд капитан Полдарк уже самостоятельно держался за борт. Он тяжело дышал и едва не рухнул обратно, но Шарлотта успела схватить его и помогла забраться на палубу. Полдарк рухнул вниз, придавив её своим телом, но тут же скатился и растянулся рядом. Шарлотта понимала, что негоже даме вот так лежать посреди палубы, но силы покинули её. Вяло повернув голову, она встретилась глазами с Полдарком. Тот улыбнулся.

- Кошке ничего грозит.

Бедное животное сидело рядом, отчаянно фыркало и вылизывалось.

Наконец, Росс встал на ноги и помог подняться Шарлотте. Она оглядела себя и досадливо покачала головой – платье измялось и насквозь промокло.

- Вы точно сумасшедший, мистер Полдарк, - она взяла на руки и крепко прижала к себе перепуганную кошку.

- Да! – вмешался повар. – Как есть псих! – он присвистнул и покрутил пальцем у виска.

Росс медленно повернулся, глянул выразительно и с размаху ударил Смита кулаком в челюсть. Тот пошатнулся, не удержался на ногах и плюхнулся на объёмный зад.

- Это за то, что оскорбил леди Экклстон, - сказал Росс назидательно.

Повар обиженно глядел на капитана, но в драку лезть не решился. С кряхтением поднялся на ноги и, бормоча что-то о наглых вояках, задирающих несчастных матросов, заковылял обратно в кухню, потирая ушибленное в результате падения место.

- Вы и впрямь безумец, - серьёзно сказала Шарлотта, но тут же улыбнулась, - но я благодарна вам. Вы спасли её, - она погладила дрожащую кошку. Пожалуй, я оставлю её себе. Как же мне её назвать? Может быть, Белочка?

- Ну… в данный момент она больше смахивает на крысу, - усмехнулся Полдарк. – В крайнем случае, на выдру.

Шарлотта рассмеялась.

- Наверное, я назову её…

- Мисс Экклстон! – раздалось где-то у неё за спиной.

Шарлотта повернулась. С другого конца палубы к ней, переваливаясь с боку на бок, торопилась Брайди.

- Мисс Экклстон, - выдохнула она запыхавшимся голосом, когда оказалась рядом, - что случилось? Я услышала, как вы кричали… - Брайди, наконец, увидела её мокрое платье и растрёпанные волосы, - святые угодники! Что с вами произошло? Мистер Полдарк… - она растерянно переводила взгляд с госпожи на капитана и обратно.

- Капитан Росс пришёл на помощь вот этой очаровательной даме, - Шарлотта продемонстрировала Брайди спасённую кошку. – Отнеси её в мою каюту.

Брайди была достаточно смышлёной, чтобы понимать – никаких вопросов более задавать не следует. Прижимая к груди кошку, она засеменила по палубе, то и дело оглядываясь на госпожу, и этого явно безумного капитана. Какое счастье, что леди Маргарет этого не видит, думала она.

- Вам бы переодеться, - улыбнулась Шарлотта. – Будет крайне досадно, если подхватите воспаление лёгких.

Росс, тем не менее, вызвался проводить её до каюты. На лестнице им повстречались двое матросов, тащившие на носилках своего бледного до синевы коллегу.

- Что это с ним? – испуганно спросила Шарлотта, глядя на тёмно-фиолетовые пузыри, покрывшие шею и руки бедняги.

Матросы переглянулись.

- Лихорадка, госпожа, - сказал один из них. – Занёс грязь в рану, вот и воспалилась.

Полдарк мрачно зыркнул на больного и, взяв Шарлотту под руку, торопливо зашагал вниз по лестнице.

Комментарий к Глава II. Разговоры по душам и спасение утопающих

(1) Потница - она же “английская потливая лихорадка”. Инфекционная болезнь, впервые появившаяся в Англии в эпоху Тюдоров, примерно между 1485 и 1551 и унесшая немало жизней.

========== Глава III. На милость Божью ==========

Утро выдалось тихим. Бескрайний океан, что ещё несколько часов назад пенился и ревел, словно сам Нептун пришёл в ярость, неожиданно успокоился. Мистер Фергюсон отдал приказ опустить паруса, и фрегат двигался не спеша, плавно рассекая бирюзовую гладь. За годы, проведённые в море, капитан знал, как обманчив может быть штиль и как быстро сменяется он гневной бурей. Но сейчас ничто не предвещало шторма, и потому Фергюсон, стоя на капитанском мостике, лениво покуривал трубку и, щурясь, глядел в сияющую даль. Но хорошее настроение капитана испарилось, когда он увидел спешащего к нему корабельного врача.

— Что на этот раз? — хмуро спросил Фергюсон. — Вы определились с диагнозом?

— Ночью мы потеряли ещё троих человек, сэр, — доктор не решился посмотреть ему в глаза.

Капитану понадобилась вся его выдержка, чтобы удержаться от соблазна швырнуть лекаря за борт.

— Вы. Определились. С диагнозом? — он повторил вопрос, чеканя каждое слово. — На прошлой неделе мы лишились пятерых, и тогда вы утверждали, что это брюшной тиф, затем холера…

Врач собрался с духом:

— Теперь я уверен, сэр. Жар, лихорадка, гнойные пузыри, чёрная сетка на коже…

Трубка в руках капитана замерла в нескольких сантиметрах от его губ. На мгновение он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Чума?

Доктор кивнул.

***

Вечером того же дня капитан собрал в своей каюте мистера Уоллеса и помощника Шеффилда. Давно перевалило за полночь, мерно бились волны по ту сторону борта, а протяжные завывания ветра напоминали траурный плач. На столе, среди карт и бумаг стояла бутылка рома и три бокала, но пить никто не спешил.

— Может, повернём назад, капитан? — предложил Шеффилд.

Но мистер Фергюсон покачал головой:

— Ни один порт не примет корабль с чумой на борту.

— Тогда бросим якорь на первом же острове, — Уоллес на выдержал и плеснул себе рому.

Капитан Фергюсон бережно и тщательно внёс запись в бортовой журнал. Что бы ни происходило на корабле, документация должна быть в порядке.

— Вокруг только океан, — ответил он.

Уоллес вытянул шею и увидел выведенное каллиграфическим почерком слово «эпидемия». Дальше он читать не захотел.

— При всём уважении сэр, — осторожно начал первый помощник, — но судно у нас небольшое. Мы можем высадиться практически где угодно.

Фергюсон не сердился. Его верные люди всего лишь отчаянно искали выход из положения.

— Вот смотри, — капитан разложил перед ним карту, — вокруг нас ничего нет — только рифы и атоллы. — Фергюсон оглядел присутствующих. — Но я собрал вас не за этим, — вздохнул он, — меня беспокоит участь мисс Экклстон. Нужно решить, как быть с ней и её компаньонкой.

Мужчины переглянулись, не понимая, к чему клонил капитан.

— Что ждёт их здесь, кроме смерти? Чума распространяется быстрее ветра. — Фергюсон перевёл взгляд с Шеффилда на Уоллеса. – Но, если мы дадим им шанс…

***

— И выбросите нас в открытое море?! — Шарлотта расхаживала по каюте, то прикладывая ладонь ко лбу, то обнимая себя за плечи. Её карие глаза пылали праведным гневом, а голос срывался от возмущения. — В своём ли вы уме, мистер Фергюсон! Подумаешь, кто-то заболел!

— Мисс Экклстон…

— Что «мисс Экклстон»? — переспросила она. — За свою жизнь я переболела гриппом, лихорадкой, и даже, вообразите себе, малярией! И, как видите, всё ещё дышу.

Брайди ни жива ни мертва сидела в углу и тряслась, как осиновый лист. Ещё несколько минут назад они как ни в чём не бывало коротали время за чтением, готовились выйти к завтраку, а мисс Экклстон как раз придумала имя для спасённой кошки…

Шарлотта не знала, что за муха укусила капитана, но отнюдь не собиралась покидать корабль. Нарочито демонстративно усевшись на кровать, она раскрыла книгу — пусть видят, что из этой затеи ничего не выйдет.

— Мисс, мы заражены чумой.

Шарлотта застыла, словно жена Лота. Книга в тонких руках предательски задрожала.

— Если вы останетесь, то умрёте.

Брайди пискнула и забилась ещё глубже. Шарлотта же глянула на капитана с безумной надеждой на то, что ослышалась и тихо-тихо, одними губами переспросила:

— Чума?..

Мистер Фергюсон скорбно кивнул.

— Но, сэр… — Шарлотта потёрла виски, собираясь с мыслями. Вознегодовала: — Как же мы… одни… в море?

Капитан покачал головой и печально улыбнулся:

— Неужто вы так скверно обо мне думаете? Я только что говорил с мистером Полдарком. Он позаботится о вас.

Шарлотта плюхнулась на кровать. Гнев сменился обречённостью.

— Мне нужно собрать свои вещи.

— Разумеется. Но берите только самое необходимое: тёплые одеяла, накидку, лекарства, если они у вас есть. Хотя медикаменты мы дадим вам в любом случае, — заверил он. — Оставьте наряды, книги, безделушки и прочее.

— Хорошо, — Шарлотта прикусила губу и яростно сжала подол платья.

***

Медлить было нельзя. Капитан Фергюсон дал им два дня на сборы и моральную подготовку. В первую ночь Шарлотта, дождавшись, пока Брайди уснёт, забилась под одеяло и тихо заплакала. Сама она лишь под утро провалилась в короткую тревожную дрёму, видения её были размытыми и неприятными, а проснулась она с еще большей тревогой.

Мистер Фергюсон строго-настрого запретил ей покидать каюту, да Шарлотта и сама не решилась бы. Разве что хотела увидеть Росса.

Ей казалось, что хуже уже не может быть. Но именно в незнании грядущего порой таится самое коварство. Готовясь покинуть корабль, Шарлотта успокаивала себя тем, что она всё ещё здорова, верная Брайди как всегда находится подле неё, а мистер Полдарк сумеет о них позаботиться. «Вряд ли мы долго пробудем в открытом море, — думала она. — Фергюсон ведь сказал, что здесь проходит множество торговых путей, и очень скоро нас подберёт какое-нибудь судно. А там и до Англии недалеко».

Хрупкая иллюзия разлетелась на тысячу кусков, когда следующим вечером к ней в каюту зашел сам капитан. Шарлотта закончила расчёсывать волосы и уже облачилась в халат, гадая попутно, куда могла запропаститься Брайди — сказала, что выйдет на минутку, попросить у повара немного фруктов для своей госпожи и как сквозь палубу провалилась. «Вернётся — отчитаю за то, что разгуливает по заражённому кораблю», — думала Шарлотта. И тут в дверь постучали. В полной уверенности, что это Брайди, Шарлотта уже подготовила гневную речь.

— Мисс Экклстон, — на пороге стоял Фергюсон. — Позволите войти?

— Да… разумеется, — она спешно завязала халат и отошла, пропуская его в каюту. — Что-то случилось? — и тут же мысленно отругала себя за глупый вопрос. Разве явился бы он без повода на ночь глядя? Внутри что-то ёкнуло в мрачном предчувствии.

— У меня для вас плохие новости, мисс, — к её удивлению, отважный капитан не решился взглянуть ей в глаза. — Ваша служанка…

— Что с ней?! — выкрикнула Шарлотта, понимая, что и без того знает ответ.

— Она заболела. Мисс Беннет сама пришла к доктору, чтобы он её осмотрел. Днём она неважно себя чувствовала…

Шарлотта ухватилась за дверной косяк, точно пол мог уйти у неё из-под ног. Как же так… Брайди. Бедная Брайди…

— Я пришлю лекаря, чтобы он осмотрел и вас, — сказал Фергюсон. — На всякий случай.

Шарлотте ничего не оставалось, кроме как потрясённо кивнуть.

По счастью, врач не обнаружил у неё никаких признаков страшной болезни, но для подстраховки дал выпить какие-то капли. Она не могла даже заплакать — силы разом покинули её, и внутри медленно расползалась серая безжизненная пустота.

— Я хочу её увидеть, — тихо сказала Шарлотта.

— Мисс, это может быть опасно, — предупредил врач.

Она медленно повернула голову:

— Но вы же понимаете, что я не могу вот так просто уйти. Позвольте хотя бы попрощаться с ней.

Леди Маргарет всегда одёргивала дочь, если та начинала разговаривать со слугами на равных, впрочем, Шарлотта не особенно и стремилась. По большей части она и сама придерживалась мнения, что классовые различия должны сохраняться, но Брайди была для неё скорее компаньонкой, нежели служанкой. Шарлотта не допускала между ними панибратства, но и в особой строгости не держала. Да и Брайди всегда знала своё место.

— Простите меня, леди Экклстон, — всхлипнула девушка. Лицо её сравнялось по цвету с серыми измятыми простынями.

— Всё хорошо, — Шарлотта хотела дотронуться до её лба, но врач остановил. — Как я могу сердиться на тебя, Брайди?

— Берегите себя, госпожа, — девушка закашлялась, и доктор, взяв Шарлотту за плечи, почти силой отвёл её от постели больной. — Прощайте, мисс!.. — Брайди не выдержала и заплакала.

Шарлотта собралась ответить, но вдруг поняла, что если откроет рот — не выдержит и разрыдается сама. Да и что сказать в такой ситуации? Доктор вывел её из лазарета, и только оказавшись на палубе, Шарлотта дала волю слезам.

***

На борт корабля она поднималась с двенадцатью сундуками, и теперь без сожаления отбрасывала всё то, без чего ещё совсем недавно не мыслила жизни. Тем не менее, «самое необходимое» заняло четыре сундука, но мистер Фергюсон сказал, что можно будет закрепить их у бортов шлюпки. Из «лишнего» она взяла только две книги, бумагу с карандашами и кольцо матери полковника. О том, что ей, возможно, уже не суждено ступить на английскую землю Шарлотта старалась не думать.

В три часа утра мисс Экклстон, в дорожном платье из тёмно-синего жаккарда, стояла в дверях каюты. В корзинке, что она держала в руках, дремала спасённая кошка.

— Я готова, капитан. Шансѝ (1) отправится со мной.

Фергюсон кивнул:

— Пройдемте на палубу, мисс, — он отодвинулся, пропуская её вперёд.

Наблюдая за ней, поднимающейся по ступеням, Фергюсон не мог скрыть восхищения. Маленькая Шарлотта проявила недюжинную выдержку — шла прямо, уверенно и только плотно сжатые губы выдавали её смятенное состояние. Наверное, точно так же сама Анна Болейн поднималась на эшафот в мае 1536 года.

На палубе их уже ждал Росс Полдарк. Он расхаживал вдоль борта, сцепив руки за спиной, и задумчиво глядел в тёмную даль. Вместо мундира на нём были светлые брюки, синий камзол, жилет с выглядывающим из-под него воротом белоснежной рубашки и шляпа треуголка из чёрного фетра. Увидев Шарлотту и капитана, он лишь коротко кивнул.

Двое матросов уже закрепили сундуки по бокам шлюпки и теперь укладывали в неё то, что выделил мистер Фергюсон — коробку с медикаментами, ножи, мушкет, порох и патроны, керосиновую лампу и масло, кресало (2), бочку пресной воды и запас продуктов… Шарлотта наблюдала за этими сборами и хотела, чтобы они длились вечность. Поглаживала разволновавшуюся Шансѝ и шептала одними губами: «Тише, тише…»

Повсюду, куда ни кинь взгляд, разливалась необъятная синь. Звёзды ещё мерцали в туманной вышине, но у линии горизонта сквозь темноту уже обозначились едва различимые всполохи рассвета. Прохладный ветер трепал перо на шляпке мисс Экклстон и пробирался через одежду. Шарлотта зябко повела плечами.

— Готово, капитан, — отрапортовал матрос.

Мистер Фергюсон, видя состояние Шарлотты, и то, как не хотелось ей покидать корабль, предложил выпить напоследок горячего чая.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она, принимая из рук капитана дымящуюся чашку.

— Сожалею о вашей компаньонке, — Полдарк наконец заговорил с ней.

— Пожалуйста, давайте не будем о Брайди, — Шарлотта чувствовала, что это уже выше её сил.

Росс наблюдал за тем, как яростно сжимала она кружку. Шарлотта стояла, прислонившись к борту, смотрела вдаль и пыталась расслабиться, точно желая разбавить это страшное утро чем-то обыденным и родным.

Шарлотта отдала капитану пустую чашку и обречённо направилась к шлюпке. Полдарк забрался первым и помог ей разместиться. Она уселась на скамью, расправила плечи и по-светски, точно находилась в карете, сложила руки на коленях. В чернильной синеве предрассветного часа она показалась Россу похожей на мраморную скульптуру — красивую, но бесстрастную и неживую.

Капитан пожелал им удачи, и матросы начали плавно опускать шлюпку. Борт корабля постепенно уходил вверх, и Шарлотта боролась с соблазном поднять голову. Но в последний момент не удержалась и глянула напоследок туда, где у самого борта стоял мистер Фергюсон. Наконец днище коснулось поверхности воды, и тёмно-синие, с белыми бурунами волны, сердито ухнули. Шарлотта вздрогнула. Росс отцепил канаты и сел за вёсла.

— Вперёд или назад? — спросил он.

- Что? — растерянно переспросила Шарлотта. Его голос вернул её к реальности.

— Куда поплывём? — уточнил Росс.

Она равнодушно пожала плечами:

— Мне всё равно.

— Тогда предлагаю вперёд, — он постарался, чтобы голос его звучал бодро. — Англия-то там.

***

Фрегат стремительно отдалялся, и очень скоро от него остался лишь тусклый огонёк в окне капитанской каюты, а через несколько минут и он скрылся за горизонтом. Теперь их окружал только океан. Лодку покачивало, слышен был тихий плеск волн, и Шарлотта вдруг почувствовала себя жалкой и крошечной в окружении этой бескрайней водяной пустыни. Ветер продувал насквозь, трепал волосы и обжигал лицо солёным холодком. Она посмотрела на Шансѝ, которая, в отличие от новой хозяйки, мирно спала в своей корзинке под скамьей.

— Вам бы тоже не помешало отдохнуть, — в темноте ей было трудно разглядеть его лицо, но, тем не менее, Шарлотта видела, что Росс нахмурился.

— Благодарю, но мне что-то не хочется спать, — в её голосе как-то сама собою прозвучала издёвка, и Шарлотта мгновенно устыдилась. Росс хотел, как лучше, и она должна быть ему благодарна. А если уж дрейфовать посреди океана, то лучше с ним, чем с каким-нибудь грязным матросом. — Вам не страшно? — спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Пока рано бояться, — ответил он. — И вам советую приберечь свой страх до худших времён.