Увы, но понятие «друг» все больше остается в книгах Дюма и Эмара, у современных людей нет, или почти нет друзей. У них есть «попутчики», люди, которые с тобой рядом, пока у вас есть некая общность интересов. Это те, с кем вы работаете бок о бок и видите друг друга чаще, чем родных и близких. Вы проводите с ними по десять-двенадцать часов в день, а с семьей – не более четырех, и в конце концов начинает казаться, что связи между вами невероятно сильны.
Но стоит только поменять работу – и все. Сначала частое перезванивание и обещания, в которые вы сами верите, вроде «вот через недельку по любому увидимся». Но проходит неделька, другая, месяц – и все. Человек сгинул в большом городе, оставшись только на фото и в социальных сетях, где вы вяло поздравляете друг друга в праздники. Впрочем, года через два и это сходит на нет.
Дружба – это непозволительная роскошь в современном ритме жизни. На нее попросту нет времени, как это не печально.
- Ну так что? - сварливо осведомился призрак. - Среди вас героев, как я понимаю, нет?
- Герои есть, - пояснил я ему. - Дураков нет.
- Тяжёлая это штука – власть.
- Так это как ей, властью, пользоваться, - я поболтал ногами. - Если, к примеру, только аристократок пользовать и крем «марго» кушать – то она лёгкая и приятная. А если о каждой сироте-сиротиночке думать - то проблемная и неблагодарная.
Бескорыстие – это добродетель, требующая награды.
Любой из нас связан тысячами и тысячами мелких, средних и толстых невидимых веревок, и чем старше мы становимся, тем больше становится и их. В какой-то момент веревки вообще перестают называться именно так, и обретают новое наименование – «путы». Причем заметим, в девяноста процентах случаев к ним можно добавить слово «добровольные». Просто потому, что ты их выбираешь сам. Ты же сам себе выбираешь друзей? Женщин? Стезю? Образ жизни? Образ мысли? Сам. И сам потом тащишь за собой этот груз, поскольку все это обязывает тебя к определенным действиям, и в какой-то момент слово «могу» переходит в состояние «должен». Девушка забеременела? Женись. «Ты же мне друг, помоги», – и куда ты денешься? Помогай. Устроился на работу – соответствуй. И так день за днем, год за годом… Вроде бы мелочи вроде бы ты в любой момент можешь распрямиться и сказать – «А пошли вы все, ухожу я от вас, уезжаю, улетаю, уплываю…». Можешь. Но не скажешь. А если и скажешь – то только зеркалу в ванной, когда вода шумит и тебя не слышно. Ну, может, добавишь еще: «Как же это все достало». Вот это все и создает то, что называется «твоя жизнь». И никогда ты не станешь её менять, поскольку в ней все устоялось, в ней ты уже всего достиг, и сил на рывок из нее просто нет. И на то, чтобы создать новую жизнь, сил тоже нет – ты их уже израсходовал.
Вот же, блин, не приведи господь в такую влюбиться, жизни не взвидишь. Хотя, наверное, только в таких и надо влюбляться по молодости. Да, это будет безумная нервотрепка, беспрестанная ревность, постоянный кавардак в голове и жизни, разбитые надежды и иллюзии, когда придет время неизбежного финала и длительный запой в качестве бонусной награды, но именно эту девушку ты будешь вспоминать с теплом и нежностью всю свою жизнь. Просто она подарила тебе то, что не смогли дать другие, более покладистые и спокойные девушки. Она подарила тебе эмоции и ощущение полноты жизни, своим «нет» она перебрала все струны твоей души. Она подарила тебе то, что поэты называют «бурей чувств», и это бесценный подарок, просто осознаешь ты это только тогда, когда волосы становятся редкими, пузо отвисшим, а огни, некогда ярко горящие в душе, подергиваются пеплом и скоро станут кучкой золы. Собственно, потому и бегут иногда стареющие мужчины к молоденьким девушкам, вызывая гнев жен и общественности, не понимающих, что не за молодым телом сделал рывок этот человек, а затем, чтобы хоть на миг стать тем веселым и беззаботным парнем, который давным-давно уже ушел за поворот бытия. Впрочем, стоит ли догонять навсегда ушедшее? Я не знаю.
Люби свою веру, но не осуждай другие, так говорят мусульмане. – Ерема отправил в рот кусочек болгарского перца. – Я не навязываю другим то, во что верю сам, но стараюсь донести до них свою веру.
Правда всегда прекрасна, но бывает и так, что она губительна, - пробормотал Ерема. - Есть вещи, которые надо знать всем, есть вещи, которые надо знать избранным, и есть вещи, которые...
– Ты с Зиминым общался по этому поводу?
– Нет, недосуг было. Ты же видела его – весь в делах человек. Куда еще к нему со своими мелочами лезть?
– Прости, дорогой, но я не считаю своих родителей «мелочью», – невероятно ровным голосом сообщила мне Вика.
Только женщины умеют в нужные моменты говорить так гладко и безинтонационно, у мужчин подобный талант отсутствует. Мы по своей сути увлекающиеся и эмоциональные существа, поэтому всегда вкладываем в свои слова то или иное чувство. Женщины же иногда произносят целые монологи абсолютно неживыми и холодными голосами.
Раз в тысячу лет рождаются гномы, подобные ему, и наше счастье, что мы живем с ним в одно время. А что он до этого раздолбайлой был – так что же? Вспомни великого Эн Штенна, того, которого прозвали «Рот-До-Ушей», потому что он вечно с высунутым языком бегал. И что в результате? Он создал теорию относительности залегания руд в горных кряжах!
Дела, дела, - ибн Кемаль вздохнул. - Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны, и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают: «Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что всё время куда-то бежал? Ведь было же что-то ещё кроме неотложных дел в этом мире?». А как он может что-то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно... Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы поразмыслить - а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю, занимаешь не своё место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое всё видело и всё знает?
Скверное чувство - злость. Оно убивает мысли, заставляет делать глупости и никогда не приводит ни к чему хорошему.
Слово не воробей - вылетит и нагадит так, что потом полгода разгребать это будешь.
Кто знает - плох человек или хорош? - Хассан в задумчивости подвигал бровями, белыми как снег - Кто это определяет? Его друзья? Нет, они его любят. Его враги? Снова нет, они его ненавидят. Так как же понять - каков человек на самом деле?
Итак - выпьем за благополучное возвращение под родную крышу наших дорогих друзей - Кифа и Вики. Мы скучали за вами, как за космонавтом ракета. Прозит!
Грузины говорят: «Только среди своих сердце отдыхает».
- Ты чего закажешь? - Малый подарочный набор оптимиста, – я плюхнулся на стул. – Верёвку, мыло и табуретку.
Мой разношерстный коллектив, более всего напоминавший Ноев ковчег версии «2.0» (забавно, красивое название, например – для книги. «Ковчег 2.0.». Надо запомнить, может когда такую и напишу) притерся друг к другу, перестал понапрасну драть глотки и кидать обидки по разным мелким поводам, заработав в результате так, как и был должен.
Я взял девушку под руку. – Там темно, там загадочно и таинственно, там этот мир предстает другим, мы увидим там его истинную сущность, так сказать – познаем его изнутри.
– Я на съемки программы «Жить офигенно» не пойду, – испуганно сказала Кролина. – Я ее один раз видела – это реально страшно!
– Да тьфу на тебя, – тут и мне не по себе стало. Я тоже как-то видел человека в костюме почки и девушку, изображающую бледную спирохету. У меня как раз в это время в руках сигарета была, так я ее распотрошил, предположив, что ее набили на фабрике не табаком, а чем-то другим, поскольку человеческий разум в нормальном состоянии, не подкрепленном искусственными стимуляторами, такое придумать и воспринять не может.
- Вопросы? Хотя, какие у вас могут быть вопросы.
- Кто убил Кеннеди? - немедленно спросил у него я.
- Враги демократии. - Валяев вздохнул, - И всего прогрессивного.
В комнате повисла мёртвая тишина.
- Парацетамол - минут через пять сказал я, поёрзав в кресле.
- Что? - Вика даже не повернула в мою сторону голову.
- Ну, с чего-то надо начинать разговор - сообщил ей я - «Парацетамол» подходящее для этого слово - красивое и звучное.
Неохота умирать-то - заметил Флоси, доставая боевой топор - Ну вот совсем.
Вот и гадай, какой тут из чертей не самый рогатый, подумал я... <...> Моя бы воля, всех бы перебил.
...выбор стороны в войне, это как девка со своим богатством - один раз легла и всё, обратной дороги нет.
- Где наша не пропадала. - Везде ваша пропадала.