Потом я попробую что-то сделать с твоими наручниками. По счастью основы замочного дела входят в курс подготовки дипломатов.
—И ные мужчины водят своих подруг в театры и прочие интеллектуально-увеселительные заведения, я же привёл жену в морг, где единственным экспонатом выступает мутировавший труп!
Байкер поморщился: он терпеть не мог этот маскарад. Особенно раздражали застёгнутые под горло рубашка и сутана да ещё долженствующая случаю физиономия. Выражение которой сам Виктор охарактеризовал как «идиот под кайфом».
Если хочешь избавиться от проблемы, создай себе ещё парочку. Тогда на предыдущую просто не останется времени.
Зависть, к сожалению, у всех разумных относится к катализаторам хитрости и коварства.
— Не боись, всё будет пучком, — отозвалась Ди Таэ.
— Мм! Не говори при мне эту фразу! Стоит кому-нибудь её произнести, как тут же начинаются неприятности!
— О-о, — застонала Анна, — ну почему вы, мужчины, сначала делаете, потом думаете?
— Это потому, что вы, женщины, нас провоцируете, — невозмутимо откликнулся он. — А спинной мозг, увы, реагирует быстрее, чем головной.
— Плачь, открытые слёзы легко высыхают, а тайные оставляют шрамы. Плачь, пока ещё можешь это делать. Если плачешь, значит, ты ещё жива.
Через несколько часов упорного ковыряния в продуктах бюрократического бумагомарания он уже чувствовал книжным червём в самом прямом смысле этого слова.
Радислава засопела, втягивая воздух, ноздри затрепетали. Кофе она любила. Причём именно Кофе — с большой буквы «К». Ароматный, крепкий и жутко сладкий, плюхая в чашку по пять-шесть ложек сахара. Извращение, конечно, но что поделаешь, ей нравился именно такой. А если к нему ещё и солоноватые греночки, обжаренные в яйце и молоке, добавить…
Правду говорят: скупой дважды платит, а хитрый дважды делает. И было бы перед кем бисер метать, комбинации выстраивать. Инквизитор с нажимом проскрёб ногтями по тёмному сукну письменного стола. Проще нужно действовать, господа. Проще — оно эффективней.
«…И бегали они долго и счастливо, — хмуро подумала княжна Ди Таэ, в очередной раз обернувшись, — и умерли на одной полосе препятствий».
— Знаешь, — тихо проговорил маг, — не так давно я понял одну простейшую вещь… Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь — того, чтобы ждать.
— А я не прошу вашего позволения, я ставлю вас в известность, — резко парировал Криэ. — Это дело чести, Злата.
— Именно поэтому, я и не хочу, чтобы вы ввязывались, — помолчав, произнесла она. — Дела чести имеют обыкновение заканчиваться плачевно.
— Чего ты не поняла? Есть одно праздно шатающееся тело и одна не менее праздно шатающаяся душа, а нам очень нужно получить из этих двоих одного сомнительного homo sapiens, дабы вырабатываемый ним коэффициент полезного действия был направлен на благо нашего отдела.
Да, Будапешт, конечно, не Мадрид, и не Одесса, где будь ты хоть вампир с клыками наголо, тебя в лучшем случае удостоят равнодушного взгляда, ну, поздороваются, если коллега или сосед.
— Везёт же тебе, парень… — с лёгкой завистью протянул байкер, — кто бы мне так признался: мол, люблю тебя, женись на мне, я вся твоя. Ей-богу, женился бы!
Девочка вытащила из кипы очередной лист и повертела его перед носом, брезгливо держа за краешек двумя пальцами. Лист был изрядно затяган и помят, местами на нём темнели жирные пятна, местами кофейные.
— Святой отец, это куда?
— А? О! — Рид выхватил у ведьмочки бумажку и воззрился на неё с таким обожанием, что Арьята чуть не поперхнулась.
— Это память о селёдке, которую вы съели год назад в день святого Павсикахия? — невинно спросила она.
— Нет! — отец Рид сиял, как начищенный пятак, — Господи Всевышний, хвала тебе! Это моё прошение об отпуске, заверенное госпожой кардиналом! Я думал, что ненароком выбросил!
Почерк у архонта оказался как у хромой курицы-левши с нервным тиком и косоглазием.
— Вам сначала кровоостанавливающее заклятье или обезболивающее? — спросил Эрик, подцепляя смоченный в антисептике тампон.
— … … оба … …!!!!!
— Оба сразу не получится, я не Юлий Цезарь!
Даже Виктор держит свои бумаги в относительном порядке. Правда, его отчёты больше напоминают пошлые анекдоты, но он хотя бы их вовремя сдаёт.
Лучше пусть мне будет плохо от удовольствия, чем без него.
Я не пессимист, а мрачно настроенный реалист. К тому же я просил прислать бойцов, а не самоубийц! Слабоумие и отвага не мой девиз.
…и не нужно на меня так сердито молчать
«…Господи единый Всевышний, заступник, обрати взор свой на сына недостойного да очисти помыслы мои и душу от скверны греховной… Это, это невыносимо… её глаза, её голос, её… Господи, прости мне мысль неуместную, даруй мне силы пережить испытание… Невозможно больше… Она, она… что она со мной делает?.. Господи, спаси и помилуй. Разорви круг порочный, ибо силы мои слабнут…разумею, что недостоин её… Недостоин её?! Что я несу, Господи!? …»