— В институте благородных девиц мне часто говорили, что лечить — мое призвание, — похвасталась она.
— Ты отлично дуешь на ранки, — подтвердил он. — Уверен, в богадельнях не могли не оценить твой талант.
— Вы умеете готовить, Карна?
— Я вас удивлю, — пообещала она.
— У меня и так глаза на лоб лезут, — признался он.
Рихард скрестил руки на груди, выжидая ответа. Ему всегда нравилось наблюдать, как люди лгут. И, надо признать, Карна врала талантливо и вдохновенно: когда она подняла на него глаза, те были чисты, как горные озера.
В моём возрасте откладывать нельзя-есть риск помереть ещё на стадии разработки плана.Пора действовать!
Ланс повернулся к Тиль. – А что ты любишь на завтрак? – Кофе и тишину, – сказала она.
"Школьный класс - это ведь как модель общества, где всё утрировано и увеличено, как под лупой."
– Обычные девушки ведьмины избы не наследуют, – возразил воевода. – Не отнекивайся, Василиса, я тебя, ведьму, сразу почуял – сердце колотится, как в припадке, нутро плавится. Юлька захихикала, но получив от меня локтем в бок, заткнулась. – Я к твоей тахикардии не причастная, – ответила я.
– Как думаешь, я тоже этого… того?
– Ведьма? – спросила Юлька. – А то! Видела бы ты себя, когда мыло варишь, – сплошное колдовство.
– Я серьезно.
– А помнишь, как ты боялась политологию сдавать, а преподаватель с гриппом слег, и у вас аспирант принимал? Или как Варька-стервозина прямо перед тобой споткнулась и в лужу грохнулась? А еще ты ешь в три горла и не толстеешь.
– И все это потому, что я ведьма?
– Нет, конечно, – сонно улыбнулась подруга. – Препод подхватил вирус, Варька – корова, а не толстеешь, потому что фитнесом занимаешься и наследственность хорошая.
- Василиса, - негромко произнёс он, глядя мне в глаза. - Я хотел бы показать тебе кое-что.
- Показывай, - разрешила я. Юлька с интересом прислушивалась к нашему разговору.
- Не здесь. - Взгляд воеводы замер, остановившись на моих губах. Я с облегчением вспомнила, что хоть с помадой у меня всё в порядке - стойкой накрасилась.
- Где же? - Мой голос отчего-то стал чуть хриплым.
- В моих покоях.
[...]
- Я вас здесь подожду. - Юлька шагнула к изящным скамеечкам, расставленным вокруг фонтана, в центре которого три головы Змея Горыныча извергали не огонь, а прозрачные струи воды.
- Нет, конечно, - возмутился Ярополк. - Негоже девушке одной идти в мужские покои! Мало ли, что могут подумать!
Я вздохнула и пошла за воеводой, понимая, что после этой фразы вряд ли он покажет мне что-то действительно интересное.
-Упоение власть дарит ощущение жизни
— Учтите, дамы, я положила на него глаз, — уведомила Руби.
— Вы с ним в разных весовых категориях, — не сдержалась Селена. — Он моложе, красивее и совершенно точно умнее!
— И это прекрасно, — согласилась Руби. — Зачем мне старый, страшный, тупой мужик?
— То, что не убивает, делает нас сильнее, — ответил он, осторожно погладив ее пальцы, и Тиль отняла руку.
— Нет, — возразила она. — То, что не убивает, делает нас обозленными на мир, сломанными и, в итоге, одинокими.
— Терпеть не могу змей, — сипло пожаловался Ланс. — Когда я лежал в гробу, мне вечно мерещилось, что по мне кто-то ползет.
— Вечно — это час? — уточнила Тиль.
— Может и два. Или даже три. Я потерял счет времени!
— У меня дефицит тактильных ощущений, — заявил Ланс, приобнимая ее за талию. — Сто лет одиночества!
— Просто выбирайся уже из своей могилы, Матильда, — сказал он. — Открываться людям страшно, но прожить еще сотни лет вот так, добровольно себя замуровав, — еще страшнее.
— Тебе стоит почитать свежую главу моего романа, — сказала Селена. — О тонких эманациях души. Скорее всего, ты снова ничего не поймешь, но, может, на бессознательном уровне хоть что-то отложится.
— У меня такое чувство, что все твои писули бессознательные, — ответила Руби. — И я еще не отошла от предыдущей главы, спасибо.
— Люди видят то, что им показывают. Внимание цепляется за детали.
Мир Алисы мог меняться. То, что она видела, трогала, осязала — существовало, и изменить его она уже не могла. А вот остальной мир был для нее точно шляпа фокусника, из которой можно достать белого кролика с розовыми глазами, разноцветную ленту или алую розу. Главное — знать, что хочешь достать, когда засовываешь в нее руку.
— Смотри, цветы! — указал он на лужайку, где яркие желтые первоцветы рассыпались солнечными зайчиками. — А там белка! — воскликнул, задирая голову.
— У меня такое чувство, будто я завела щеночка, — съязвила Тиль.
— Я милый, энергичный и норовлю тебя облизать, — ухмыльнулся Ланс. — Все сходится.
То, что не убивает, делает нас обозленными на мир, сломанными и, в итоге, одинокими.
- Вот как, - настороженно произнесла Матильда. - Вы могли бы просто сказать "спасибо", зачем раздевались?
- Вы предложили, а я не стал отказывать красивой женщине, - ответил от, ухмыляясь.
— Я не вмешиваюсь в созданное природой, — ответила Тиль. — Лишь исправляю искажение.
— Вот потому ты и целитель лишь третьей категории, — он укоризненно покачал головой.
— Я начинаю понимать тех людей, что обмотали тебя цепями и похоронили в железном гробу, — нахмурилась Тиль.
— Странно, но его подпись будто бы стала длиннее, — сказала Тиль, вглядываясь в потухшую закорючку на бумаге.
— Не только подпись, — глаза Ланса хитро сверкнули. — Кое-что еще. Я решил одну небольшую, я бы даже сказал, крохотную проблему вашего главы… Ты наверняка в курсе, о чем я. Ведь ты числишься его личным врачом. А он оказал мне ответную любезность и назначил меня твоим напарником в новом деле. Я теперь вообще его любимчик, — похвастался он.
— Постой, — щеки Тиль порозовели. — Ты что же… ты ему увеличил… Да что ты себе позволяешь!
В жизни бывают дрянные периоды, но они проходят. И важно оставлять их там, в прошлом.
- Вы боитесь замкнутых пространств? - догадалась она, повернувшись к Лансу, который уселся напротив.
- Недолюбливаю, - признался он. - А вот вы, Матильда, понравились мне с первого взгляда еще полтора года назад.
- У вас не было глаз, - возразила она. - Вы не могли меня рассмотреть.
- Я видел вас всей своей сущностью.
- Вы пытались обглодать мне лицо.
-Согласен, неловко вышло, -вздохнул он. - Прошу прощения. Сто восемь лет без еды.