— Как ты думаешь, Дед Мороз мог мне подарить тебя? За хорошее поведение? – поинтересовалась Юля.
— За хорошее вряд ли. А вообще, мог. Дед Мороз – парень с юмором.
Что нельзя простить – предательство.
Оба знали, что их потери и невоплощенные мечты никуда не денутся, они останутся там же – выпуклыми шрамами на душе, только теперь эти шрамы общие. А общее проживать легче – любимый человек разделил твою ношу, твое горе.
Те, кого мы любим, всегда красивы.
Два телефона поставлены на беззвучный режим, два человека оказались вне зоны доступа для всего мира и абсолютно доступны друг для друга.
— Останься со мной.
— Не могу. У меня мама дома.
— Ты разве не совершеннолетняя?
— Совершеннолетняя, но надо убедить в этом маму.
В ухаживании есть своя забытая прелесть, некое распределение ролей. И эти роли заставляют мужчину чувствовать себя мужчиной, а женщину – женщиной.
Бывает так, что написанное и прочитанное звучит ярко и умно, а то же самое, но озвученное – глупо и банально.
Как удивительно и причудливо рисует свои, похожие на переплетенные ленты, дороги жизнь.
Жизнь – большая игра. И проигрыши могут быть вовсе не проигрышами, а первыми шагами к большому кушу.
– Мне вообще иногда кажется, что город – это такая огромная-огромная книга, которую можно читать по улицам, памятникам, домам. Стоит только приглядеться…
Как только сбывается одна мечта, на ее месте тут же появляется другая...
Люди часто сильны перед незнакомыми людьми, а перед близкими остаются без кожи. Одно слово – и рана.
Сколько же в нашей жизни лжи? И как виртуозно мы учимся ей прикрываться.
Слово – отличное и беспощадное оружие, если знать, как им воспользоваться.
Никогда – какое страшное слово. Слово, разрушающее жизнь.
Мы редко ставим себя на место другого человека, а ведь только стоит посмотреть на все с другой стороны, и многое становится понятным.
И внутри все вдребезги.
И у каждого своя гордость.
Провались она пропадом.
Будем гордые, одинокие и несчастные.
– Вот правду люди говорят: не встречайтесь с первой любовью, пусть она останется такой, какой ее запомнили...
Людям действительно не хватает общения. Обычного, живого, искреннего...
Там, за левым ухом у нее есть крохотная овальная родинка шоколадного цвета. Раньше, когда Одинцов убирал от ее уха волосы, всегда целовал эту родинку. Она сводила его с ума. Это была его тайна. Место, доступное только ему. Даже сегодня, сидя во дворе и внимательно разглядывая Сашу, он лично убедился, что стрижка так же надежно хранит секрет, как и длинные волосы.
– Если найдешь цветок с пятью лепестками, надо его съесть, но перед этим загадать желание.
– Сбудется?
– Обязательно!
Одинцов поставил пустую чашку на стойку. Он был голоден. Кофе, конечно, оказался кстати, но хотелось колбасы, булки, сыра и большую кружку чая. Можно выйти в город и найти кафе, но тут Саша. От колбасы Одинцов отказаться мог, а от Саши – нет.
Жалеть себя – неблагодарное занятие. Мы сами наполняем свою жизнь теплом и светом, мы – это то, что храним в себе...
Мне до недавнего времени казалось , что счастье - это горизонт . Делаешь шаг ему навстречу , а оно на этот шаг отодвигается от тебя.