Цитаты из книг
Я нашёл свободу. Утрата всяких надежд была свободой…
“Бойцовский клуб”
Нолон открыл стеклянную дверь бизнес-терминала и направился ко мне. Сейчас нужно было принять решение, как быть. Одно дело держать Сомерса во френдзоне, а другое — жить в его доме и взаимодействовать с ним, как пара. Официальная пара. Пусть и фиктивная. Нолон мог меня отпустить, вычеркнуть из своей системы координат, чтобы я не отвлекала ни его от проекта, ни себя от будущей карьеры. Но долго думать не пришлось. Решение уже было готово. Оно формировалось, пока шел наш разговор с Энджи, и...
— Слушай. Ну ты просто красотка на рекламе. Даже не верится. Прямо звезда, — весело произнесла она и чуть тише спросила: — А как у тебя на личном фронте? Нового никого не нашла?
...
— На личном фронте все в порядке! — отрапортовала я. — Все чисто и гладко. Никого нет!
Нолон открыл стеклянную дверь бизнес-терминала и направился ко мне. Сейчас нужно было принять решение, как быть. Одно дело держать Сомерса во френдзоне, а другое — жить в его доме и взаимодействовать с ним, как пара. Официальная пара. Пусть и фиктивная. Нолон мог меня отпустить, вычеркнуть из своей системы координат, чтобы я не отвлекала ни его от проекта, ни себя от будущей карьеры. Но долго думать не пришлось. Решение уже было готово. Оно формировалось, пока шел наш разговор с Энджи, и...
“Лучший способ найти границы возможного — пересечь их и вступить на территорию невозможного”.
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
Мужчины любят, когда их эго холят и лелеют.
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
Самое лучшее средство от похмелья — это гильотина…
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
Решения, принятые ночью, под воздействием эмоций, всегда чреваты последствиями. Плохими или хорошими, предугадать невозможно. Как в русской рулетке — может повезти, а может насмерть. Свинцом в висок.
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
“Что может быть прекраснее картины готовящего на кухне мужчины, в которого ты влюблена? — пронеслась мысль, на которую я тут же ответила. — Пожалуй, только секс с ним…”
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
“если ты встретишь своего человека, не упускай его. Даже если весь мир будет против”.
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
“Всегда проще расстаться с человеком, а не с иллюзиями на его счет”
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
Предчувствие любви страшнее
Самой любви. Любовь — как бой,
Глаз на глаз ты сошелся с нею.
Ждать нечего, она с тобой.
Предчувствие любви — как шторм,
Уже чуть-чуть влажнеют руки,
Но тишина еще, и звуки
Рояля слышны из-за штор.
А на барометре к чертям
Все вниз летит, летит давленье,
И в страхе светопреставленья
Уж поздно жаться к берегам.
Нет, хуже. Это как окоп,
Ты, сидя, ждешь свистка в атаку,
А там, за полверсты, там знака
Тот тоже ждет, чтоб пулю в лоб…
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
— А почему джампинг? Можно же с парашютом! Чем плох парашютный спорт! — я все еще пыталась вернуть окружающих в русло благоразумия, и мне было откровенно страшно.
— Решил усложнить задачу… — вновь повторил Андерсон.
— Это да. Джампинг гораздо адреналиновей, — произнес Билли.
— Мгм… полные штаны адреналина…
— Очень красивое зрелище. Летишь, как птица, — вновь с гордостью произнес Билли.
— Ну да… Как птица… Летишь и какаешь… — представив себя на этой высоте, нервно пробормотала я...
— Потом, когда все зачистим? Возвращать Злату в Гонконг? — этот вопрос был важен, главным образом, для Дюны, но теперь Андерсону было самому интересно, как поступит Коул.
Секундная пауза — и ответ Коула.
— Нет. Она свободна.
Андерсон откинулся на спинку кресла и посмотрел на монитор, где неутомимый Шредер развернул активную деятельность.
— У тебя, Антон, еще есть пара часов, чтобы пожить, — бросил он экрану и, выдвинув ящик стола, вытащил два паспорта. Свой и Дюны.
ДЮНА. ТРЕТЬЯ КНИГА
Ответственность меняет людей...
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
"Делай что должен и свершится, чему суждено..."
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
"Поражение не смертельно. Что имеет значение — так это мужество продолжать".
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
Как эхо отзвуков в один аккорд неясный,
Где все едино, свет и ночи темнота,
Благоухания и звуки, и цвета
В ней сочетаются в гармонии согласной.
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
“У каждой женщины есть иллюзия, что она сможет перевоспитать мужчину”.
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
— Гольф — удивительная игра. Чтобы попасть в лунку, нужно успокоить мысли. Это своего рода медитация и познание себя.
— Как человек держит клюшку, так он держит и жизнь… — внезапно добавил Ханг.
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
— мы заслуживаем той жизни, которую сами себе выбрали —
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...
Que será, será/ Чему быть, того не миновать.
Коул держал паузу и молчал. Небрежно раскинув руки на спинке дивана, он равнодушно изучал новый подарок от доброго друга, а я чувствовала себя пойманной бабочкой, которую вот-вот проткнут иглой и повесят на стену. “Не показывай ему своего страха”, - тихо прошептала я, а Коул встал и направился ко мне. Желая защититься от этого человека, я вжалась в стену, а он, подойдя, поднял руку и хозяйским жестом прошелся по моим волосам. — Отпустите меня, пожалуйста, — зажмурившись, прошептала я. ...