Книги Мария Зайцева

— С кем ты здесь жила, сладкая? Зверь смотрит, как и всегда. Плотоядно, темно и страшно. До мурашек по коже. — Это не твое дело. С другим человеком. Сказала, а в горле — ком. От обиды и страха. Оскорбись, Зверь, назови тварью! И уходи! Не мучай меня больше! — С другим? — голос его становится совсем низким, жутким. И лицо словно чернеет. — И ребенок тоже от него? — Да! — тут, главное, взгляд не отводить. И я не отвожу. Уходи, Зверь! Он подается ко мне всем телом, молча, страшно, словно...

— Тигр! Я люблю тебя!!! — закричала я прежде, чем успела вообще подумать! И как-то так получилось, что попал мой голос, мой дикий выкрик, в затишье между объявлениями двух бойцов! И на меня все обернулись! И Он! Он тоже! Я замерла, взбудораженная, безумная. И поймала его взгляд. Желтый. Звериный. Огненный. О-о-о… Он смотрел на меня, внимательно, с легким прищуром. Насквозь простреливал. А потом… Потом прикоснулся к губам пальцами и повернул подушечки в мою сторону. Словно целуя меня на...

— Я… Пойду… Голос не слушается, колени подкашиваются. Они слишком близко, дышать сложно. И взгляды, жесткие, тяжелые, давят к полу, не пускают. — Куда? — ласково спрашивает Лис, и его хищная усмешка — жуткий контраст с этой лаской в голосе. — Мне нужно… — я не могу придумать, что именно, замолкаю, делаю еще шаг. К двери. Сбежать, пока не поздно. И тут же натыкаюсь спиной на твердую грудь Каменева. Поздно! Он кладет горячую ладонь мне на плечо, наклоняется к шее и говорит, тихо, страшно: ...

Не может такого быть! Просто не может быть, чтоб вот так вот, среди белого для, в коридоре университета, ее прижимали, целовали, против ее желания, ее воли, насильно. Да еще и так грубо, так жестоко. Да еще и сразу двое. Одновременно. Это кошмар. Кошмар, не иначе. Просто надо проснуться. Но никак. Никак! Девочки, это параллельная реальность, моя игра разума, возможная только в ночь Хэллоуина. Как бы все было, если б парни были чуть жестче и беспринципней, а Вася не такой стойкой и...

Дэн прихватывает зубами тонкую кожу на шее девушки, в районе пульсирующей венки. Обжигает голодным дыханием, пугает несдержанностью своего дикого порыва. Аманда моментально перестает плакать, осознав, что происходит что-то не то, замирает натянутой струной в его руках. Дэн чувствует ее испуганное напряжение, но мозг не проясняется совершенно, губы исследуют ложбинку возле ключицы, руки неосознанно сжимают крепче, притягивая еще ближе, еще теснее, подчиняя своей власти. Еще чуть-чуть… Он...

Он же не должен меня узнать… Не должен. Ну, сколько времени прошло? Больше года же. Сколько у него женщин было после? Наша одна случайная ночь ничего не значит… Ни для него, ни для меня… Пусть не вспомнит, пусть не узнает, это все осложнит. — Ну, привет, чертовка… Узнал все же… Я попала в опасную ситуацию, и отец воспользовался своими связями, чтоб защитить меня. Вот только никто не знает, что мы с моим защитником знакомы более,чем близко. И теперь это может все осложнить…

— Лаура… — поворачиваюсь обратно, со всем вниманием и почтением смотрю на босса, — эту юбку… Больше не надевай в офис. — Тебе не понравилось? — невинно уточняю, проводя ладонью по поясу… Как раз в районе пуговки, той самой, на которой эта юбка и держится. — Понравилось, — тяжело роняет он, — и, уверен, что не мне одному… Потому не носи. А белье — носи. Поняла? Еще раз так сделаешь, накажу. — Хорошо, Адиль, — смиренно киваю я и выхожу за дверь, не забыв напоследок чуть распахнуть юбку,...