Все средства хороши, лишь бы нить жизни не прерывалась. Киа понимала, что это вовсе не темная сторона природы, просто хитроумные способы выжить любой ценой. А если речь о людях, то у них возможностей еще больше.
Киа присмотрелась к другим светлячкам. Самки получали нужное - сначала самца, потом корм, - всего лишь сменив сигнал. Киа понимала: судить их не за что. Добро и зло тут ни при чем, просто жизнь идет своим чередом, и часть игроков выбывает. Биология не знает ни добра ни зла, там своя система координат.
Не привязывайся к людям - или будешь страдать.
Может, ты и прав, только не наркотики, а женщина. Эта женщина. Джо заметил: – Все одно, наркотик.
Она знала, что красное пятнышко на клюве у чаек не для красоты. Птенцы тычутся клювами в пятно, взрослая чайка разевает клюв и отрыгивает им пищу. Если пятно закрасить, родители перестанут кормить птенцов и те умрут от голода. Даже в природе связь между детьми и родителями рвется легче, чем мы думаем.
Думаю, есть в жизни многое такое, чего нельзя объяснить, остается только простить - или не простить.
- Ты не думай, что поэзия - это для неженок. Есть, конечно, и слюнявые стишки про любовь, но есть и смешные, и о природе, и про войну. На то и нужна поэзия, душу бередить.
В нас дремлет наша первобытная сущность - то, благодаря чему люди выжили.
Почему именно на обиженных, на израненных ложится бремя прощения?
Ничего возвышенного в смерти нет, и все перед нею равны.
В тростниках белохвостая олениха с олененком-подростком пили из ручья. Оба встрепенулись, подняли морды, с которых капала вода. Киа не остановилась, чтобы спугнуть их, этот секрет она усвоила, наблюдая за дикими индейками: не веди себя как хищник, и животные не станут вести как жертвы. Просто не обращай на них внимания, плыви себе мимо. Киа так и сделала, а олени стояли неподвижно, как две сосенки, пока она не скрылась за островком травы-солянки.
Наутро Киа неслась сломя голову по песчаной тропе, растопырив руки, пуская пузыри. Взлететь бы над болотом и высматривать птичьи гнёзда, а потом взмыть ещё выше, парить бок о бок с орлами! У неё не руки, а крылья, – распластать бы их и подниматься, ловить потоки воздуха!
Раковины лучше всех умеют хранить тайны.
Есть, наверное, мечты, которые лучше забыть.
Волна подталкивает её, лижет ноги, омывает спину, затекает под голову, и волосы полощутся в воде чернильными струйками. Киа бросается навстречу волне, несущей осколки раковин, и океан заключает её в объятия, прижимает к могучей груди. Не одна.
Дитя небес, дитя морей,
Взмывала ты, стрелы смелей,
Отважно в море устремлялась
И вместе с ветром возвращалась.Но вот крыло сломала ты –
Остались на песке следы.
Летать тебе не суждено,
Но смерть нам выбрать не дано.Пропала ты, куда – Бог весть.
С разбитым сердцем не взлететь.
Тебе парить не суждено,
Но смерть нам выбрать не дано.
Когда вспыхивала на горизонте алая полоса заката, в сердце у неё отдавался морской прибой.
Ты пойми, любовь далеко не всегда бывает счастливой. Но даже несчастная любовь связывает нас с людьми, а ведь это главное, что есть у нас в жизни, - узы.
На то и нужна поэзия, душу бередить.
У одиночества свой компас.
Природа – самая надёжная в мире опора, единственное, за что стоит держаться.
Тяготы меняют лица, но глаза – окно в прошлое.
Луна знает как никто другой, что такое одиночество.
И тут подняли крик вороны. Хранить секреты они не умеют, как увидят что-то интересное, так и разнесут на весь лес. Прислушаешься к ним и узнаешь, где добыть еду, или спасёшься от хищника.
Остановило её странное чувство – наполненность счастьем, какой она не знала много-много лет. В сердце будто плеснули тепла.