Возраст – это всего лишь цифра, верно? Главное – состояние души.
...когда твои предрассудки, привычки и фобии сильнее тебя, ты – пленник.
Принято считать, что свобода – это нечто осязаемое и вполне определенное. Мол, если у тебя перед глазами не небо в клеточку, то ты свободен. Однако, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что заключенным можно быть не только в тюремной камере. Можно беспрепятственно разгуливать на воле, но при этом быть запертым в клетке собственных комплексов, болезненных воспоминаний и страхов.
– Инстинкт самосохранения – интересная штука. Из двух зол выбирает меньшее...
– Ошибочно принимать трусость и бесхарактерность за доброту, Глеб, – многозначительно выдает она. – Если человек не делает тебе зла, это еще не значит, что он добр.
Психологически здоровые и счастливые люди никогда не ведут себя вызывающе. В них нет бунта, нет надрыва, толкающего на безбашенные поступки. Они ничего никому не доказывают, не играют в драму, не пытаются прикрыть свои безобразные раны и комплексы излишне развязным поведением.
Первая любовь – жестокая сука!
Родители всегда думают о своих чадах лучше, чем они есть на самом деле.
Мы с ним как два дырявых сапога – вроде пара, а носить все равно нельзя.
Абсолютно не понимаю всеобщих восторгов по поводу ранней весны. По-моему, отстойное время – холодно, сыро, грязно. Смотришь по сторонам – и удавиться хочется. Более мерзкой может быть только поздняя осень, которая укутывает город отвратительной слякотью и непрекращающимися дождями.
...чтобы обрести, нужно потерять.
Чтобы взлететь, нужно упасть на самое дно.
А чтобы воскреснуть, нужно испепелиться.
Вы спросите: разве можно жить без сердца? Конечно, нет. Нельзя.
Но вот существовать, как оказалось, можно. Можно ходить, дышать, улыбаться, строить карьеру, трахаться и делать вид, что ты всем доволен.
Любовь — это, когда ты слушаешь ее и невольно переживаешь за то, что тебе самому кажется совершенно нелепым.
Любовь — это, когда ты засыпаешь с мыслью о ней и просыпаешься с той же самой мыслью.
Любовь — это, когда ты делишься с ней самым вкусным в буфете пирожком с яблоками, который очень хочется съесть самому.
Любовь — это, когда ты проводишь с ней часы, а кажется, что прошли секунды.
Любовь — это, когда делаешь приятно ей, а от этого самому становится в сто раз лучше.
Любовь — это, когда еще полгода назад ты бы ни за что не поверил, что однажды будешь говорить девушке фразы типа "люблю тебя больше, чем оливки" и прочую ванильную фигню. А теперь тебе это совсем не кажется ванильной фигней.
Настоящая дружба — это, когда тебе даже не нужно просить друга прикрыть твою задницу. Он это делает сам. Без лишних слов и вопросов. Просто потому, что понимает, что без его помощи тебе не обойтись.
Нельзя людей делить по расам,
Неважен глаз и кожи цвет.
Есть люди добрые и злые.
Ну а других различий нет.
Нельзя людей делить по вере.
Неважно верит кто в кого.
Дела есть добрые, есть злые.
А остальное — все равно.
Нельзя разделять людей на детдомовских и домашних, на черных и белых, на богатых и бедных. Есть только две принципиально значимые категории людей: плохие и хорошие. Тут все просто. Хорошие люди совершают хорошие поступки. Плохие люди совершают плохие поступки. И если кто-то внушает тебе, что раз ты из детдома, то ты какой-то не такой, не слушай. Никогда не слушай! Важно только то, какой ты человек.
Алиса — истинная леди. Она не ругается матом. Но я вам клянусь, она умеет матом смотреть.
Знаете, шпильки — это средство экзекуции, которое по какой-то непонятной причине до сих пор существует в нашем вполне цивилизованном обществе. Ходить на них ничуть не легче, чем по раскаленным углям. Разница лишь в том, что идя по углям, ты можешь не стесняться отражать на своем лице истинные эмоции: боль, страх и панику. А в случае с туфлями на шпильках, тебе следует делать вид, что все прекрасно. Ты грациозная лань, которая не ходит, а порхает по земле.