Книги Сергей Сабадир
Мать стояла в дверях комнаты квартиры. Она смотрела на своего сына, худощавого Лёшу Липова. Сын играл с детьми. Оттолкнув маленькую Свету, Лёша подбежал к повернувшемуся к нему спиной Игорю, сомкнул руки своих объятий на животе мальчика и прижался к нему сзади. Мать смотрела на это и не вмешивалась. Ее заслонённые тенью глаза смотрели на Лёшу. Сбичевавшаяся пахнущая дерьмом женщина развернулась и пошла на кухню, где ее ждали объедки, которые ей дал в ресторане знакомый официант.
Принтер устройства напечатал круг на листе формата А5. - Нет, товарищ Микробов, ничего у тебя не получается, - сказал Самолётов. - Снимай шлем. Феликс Микробов, студент факультета робототехники, снял черный шлем, осторожно взял другой рукой связку прикрепленных к шлему красных проводов и положил шлем на металлический ящик с кнопками. "Гнев" - чернела надпись на металле корпуса.
Счетчик, принадлежащий Чоку, показывал цифру 100. Это третий счетчик с числом 100 за месяц. Вчера он показывал 99, и эта цифра замерла на табло счетчика на несколько недель. Но лицо только что встретившейся на улице женщины показалось Чоку некрасивым. Когда Чок подумал об этом, он испугался, потому что женщина могла состоять в партии Мысли, а те, кто в этой партии, способны читать мысли. Его страх включил счетчик. Начался анализ мысли. Внутренний монолог Чока содержал вредоносную мысль. Цифра...
Спортсмен Василий Ломаченко возвращался с тренировки. Василий занимался прыжками с шестом. День он провел в неудачных попытках прыгнуть выше шести метров, десяти сантиметров - эта отметка принадлежала человеку по имени Сергей Бубка, который установил этот рекорд 5 августа 1991 года. Василий шел и смотрел на статую Ленина, установленную возле городской администрации. Идущий по тротуару Ломаченко приближался к зданию администрации, и бронзовый Ленин вырастал в вечерних огнях уличных фонарей....
Вадим Осадкин пересчитывал карточный выигрыш. Вчера во время покерной партии Вадим снова слышал голос, перечисляющий чьи-то карты. Голос звучал у Осадкина в голове. Карты оппонентов Вадима Осадкина соответствовали названиям, которые сообщал Вадиму голос, поэтому Осадкин всегда выигрывал. Почти всегда: приходилось изредка проигрывать, чтобы не вызывать подозрений. Считая деньги, он продолжал слышать голос.
Дачный сортир мыслил. Если бы кто-то решил надолго остаться внутри сортира, он бы непременно начал чувствовать мыслительную деятельность сортира - сочетания двух запахов: запаха дерьма и запаха заплесневевшей древесины. Невидимые формы разнообразных переплетений двух запахов образовывали слова, понятия, представления.
Слой земли, отброшенный откинувшейся крышкой люка, отлетел в сторону. Из скрывавшейся под люком шахты вылетело сооружение, похожее на причудливое кресло, в котором кто-то сидел. Конструкция с находящимся в ней неизвестным поднялась в воздух. На высоте нескольких десятков метров, кресло на миг застыло над землей. В небе хлопнуло - раскрылся парашют. Катапультное кресло, удерживаемое в воздухе куполом, приземлялась. Пятнадцать секунд - и оно достигло земли. Ремни, удерживающие тело сидящего в...
С высоты холма На смотрел в долину, усеянную низенькими круглыми домиками с остроконечными крышами. В небе над долиной зависло что-то черное, куполообразное и огромное. Потемневшее от нависшего купола небо долины заполняли черные полосы, тянувшиеся от крыш домиков до купола. Зрелище было похоже на застывший черный ливень.
По лицам многотысячной толпы плыли водяные блики. Лица с немым восторгом смотрели вверх - туда, где в двадцати метрах над покрытым мраморной плиткой полом стеклянный потолок был похожим на небо. Стекло метровой толщины поддерживали каменные колонны. Обширный стеклянный потолок был прозрачной границей между людьми и дном искусственного водоема. Толпа оживилась: в темной синей выси под потолком стали видны темные комки, которые медленно опускались с поверхности на стеклянное дно.