[Итальянская] семья — это не просто слово. Это манера жизни. Это полное отсутствие той самой личной жизни вовсе. Это когда шумно, громко и все общее. Это клетка, которая никогда тебя не выпустит, и это самое большое благословение свыше. Потому что ты, запомни, никогда не останешься один.
— А ты быстро учишься здешним играм.
И я отвечаю: — Иногда тебя не спрашивают, хочешь ли ты играть.
Иногда слухи о твоем безумии работают лучше, чем само безумие.
Джесс то, Джесс сё. Не парень, а оружие массового поражения, бьющее точно по безмозглым курицам. Мне кажется, от его имени, услышанного еще хоть раз за общим столом в кафетерии, меня начнет тошнить розовыми лепестками.
Говорят, если помочь бабочке вылупиться, она никогда не сможет летать. Может, и с чувствами также? Надо просто дать им возможность самим отрастить крылья?
Обычно говорят, что выживает не тот, кто сильнее, а тот, кто хочет жить.
Я мог умереть тогда, задохнуться от дыма, попасть под огонь. Мог погибнуть от голода, когда из приюта сбежал, но я все еще был жив. И эта мысль не давала мне покоя. Потому что смерть никого не опускает просто так.
Память она ведь здесь, в сердце. Пожив не один десяток лет, понимаешь, что вещи — прах. Повседневность — вот из чего состоит наша жизнь. Вот что становится по-настоящему важным и дает тебе силы продолжать жить там, в мире за пределами твоего дома.
Чего ты хочешь от него, Ник? Бесконечных извинений? Поверь, их все равно будет мало. Прощение — это не эмоция. Это выбор. Принятое решение. Ты уже сделал его, приехав сюда...
Это главный парадокс «Эхо». Западня сознания.
Так происходит один, другой, третий год... И в конце концов ты успокаиваешься, принимая новую жизнь как данность. А дни продолжают идти. Твои кости становятся крепче, замах точнее, удары разрушительнее, но с каждым новым улучшением Коракс отламывает взамен кусок твоей собственной жизни. И наступает момент, когда ты понимаешь — тебя больше нет.
Настанет день, когда тебе придется сделать выбор, вот тогда ты увидишь, что абсолютно правильных решений не бывает.
Как бы быстро ты не бежал, боль всегда догонит…
– Главное, чтоб докопавшись до истины, не захотелось закопать ее обратно, – перепрыгивает через декоративный частокол Арт.
– Главное, чтоб после этого никому не захотелось закопать нас, – бурчу я, поеживаясь.
– Пусть попробуют, – смеётся Артур. – Любая вырытая яма для нас окоп!
Каждый раз я шла на урок и думала: «Что он опять выкинет?». Но ты научил меня по крайней мере двум вещам.
– И чему же? – опасливо приподнимаю я брови.
– Не стоит бояться того, чего не понимаешь. Иногда оно может очень даже тебя удивить.
– А второе?
– Нужно просто двигаться дальше. Даже если кажется, что видишь вперед только на один шаг. Это мало. Но если день за днем делать по шагу, в конечном счете, дойдешь куда нужно.
Иногда жизнь заставляет тебя принимать заведомо неверные решения. Просто потому что у тебя нет выбора.
Иногда люди пишут то, что никогда не смогут сказать вслух.
– Не важно, насколько сильно ты бьешь, Ник. Важно, какой держишь удар, помнишь? – Я кивнул. – Не раскисай!
Каждый раз, проявляя мимолетную заботу, она занимала в моей жизни чуть больше пространства. Чуть больше, чем закинутая в карман пара перчаток, хотя они мне никогда не требовались. Чуть больше, чем стакан горячего кофе после ночного дежурства или привычный телефонный звонок по вечерам.
— Дом — это не стены. Дом — это человек, рядом с которым ты чувствуешь себя собой, понимаешь? Это тепло объятий, тревоги и проблемы, вот что он за собой несет.
Теперь я ясно понимал: сам по себе секс ничего не значит. Он обретает смысл, лишь когда человек, готовый разделить его с тобой, значит для тебя все.
— Пустишь меня в свою постель?
Вопрос прозвучал двусмысленно, но мне это даже понравилось. Наверняка Ви понимала, что при всей страстности поцелуев и объятий мне хотелось большего. Она хитро улыбнулась, слегка морща нос:
— Только если будешь хорошо себя вести.
Я хмыкнул.
Кто б объяснил, что именно понимают девушки под этим «хорошо»? Потому что я мог вести себя очень плохо, и, готов биться об заклад, ей было бы очень хорошо.