Книги Максим Венедиктов

Велесов Петр Павлович через силу переставлял ноги. Да уж, пусть казалось вполне простой и близкий, тем не менее сейчас, он готов повернуть назад, даже если он в нескольких метрах от цели.

Уже несколько часов Егор Павлович Венедиктов сидел в своем купе и томно смотрел в окно. За ним то и дело пролетали деревья, кустарники, редкие деревенские жители и их покосившееся за долгое время дома. С одной стороны он был до мозга костей городским малым, но насколько, же прекрасен был вид за окном, насколько он был глубок, но в то же время насколько он бьющий будто бы в самое сердце, грустный и упаднический.

В лунном свете среди сугробов шел мальчик, наскоро запахнутая курточка, шапка, надетая кое-как, порванные ботиночки, в которые забивался снег с каждым новым шагом.   Снег под ногами шуршал с ещё большей силой, мальчик из-за всех сил тянул санки, но не всегда лишь силы нужны для подъема на холм. Он боялся, что не удержит веревку и со склона укатятся санки, вместе с человеком на них. Вокруг был лишь снег и изредка стоящие елки, вдали была железная дорога и оттуда периодически доносились стуки...

Она зашла в квартиру. Привычная некогда комната, её привычные пыльные четыре угла, заставленные различным хламов, снова встретили её. Грязный и пыльный книжный шкаф, будто вывернутое нутро кита, стоял у одной из стен, словно громадный небоскреб и тень от него падала на захламленный полкомнаты. Кровать была большой, но кроме неё там никогда никого не было, некогда пустое пространство под кроватью было заставлено другим хламом. Гитарой, с тех времен, когда она училась играть, старыми кассетами...

Наконец, все закончилось. Звуки затихли и в уши мои снова влились, пусть и слегка подавленные, но звуки природы. Кое-где уже зашумели птицы, своим криком предупреждая своих братьев и родных не лететь сюда, где то выли волки, казалось совсем рядом, в нескольких метрах, но все-таки довольно далеко.

Он отчетливо не помнил нечего. Не понимал нечего, да и уже не хотел. Сейчас бы просто рухнуть вниз, ощущая себя птицей и разбиться об эту грязную, запыленную и разрушенную землю. Но нет, ещё рано.

Рассказ этот не рассказ в полной его мере. Написано все это с отрывков найденных некоторыми особо прыткими исследователями в различных местах нашей страны. Отрывки эти конечно же рассказывали об одном человеке, что нетрудно было понять нам. Сохранность отрывков разная, какие-то отрывки почти в полном объеме, какие-то лишь несколько очерков. Иногда хуже несколько слов. С вашего позволения, наша группа организовала все это, разделила на главы и выдает вам на поверку, на чтение и исследование.

Егоров зашел в дом и сразу же подошёл к окну. В деревне уже много слухов ходило, он это прекрасно знал. Егоров зажег сигарету и прошёл в комнатку жены. Она все также, как некогда утром, сидела в кресле и качала небольшой сверток. Незнающий человек бы сразу сказал: Ох, она же ребеночка убаюкивает. Но Егоров не из них, он прекрасно знал, что жена его не в своем уме, а в руках у неё просто свернутое полотенце. Пусть даже звала она его Митенькой...

Написал данный рассказ за полчаса. В последнее время стало как то проще писать, не знаю уж с чем связано. Самый спорный что я писал наверно, даже пришлось дисклеймер вначале написать, чтобы не подумали чего.

"Я потерял мою росинку", - жалуется цветок утреннему небу, потерявшему все свои звезды."   Рабиндранат Тагор

"Воспоминания Июля" повесть работа над которой началась ещё 2 года назад. За два года изменилось все. Изменился я как автор, изменились персонажи данной работы. Предлагаю окунутся в воспоминания моего главного героя о посещении им Москвы 90-х, родного города Огорска и конечно же о детстве, которому в большей мере и посвящено это произведение. Детство это время, которое ушло от нас безвозвратно и которое никогда не казалось важным, а теперь... теперь все изменилось.

Поезд покачнулся и вывел меня из полудремы, за стеклом мелькали деревья, поля полные насекомых всех мастей, изредка вдали можно было заметить крестьян, собирающих грибы, ягоды и другие полезные вещи для жизни близ лесов. 

Давно готовил нечто крупной формы.Пусть это и не максимально огромная работа.Но из работ последних лет эта повесть наиболее гигантична. Работал над ней в общей сложности 14 часов.Так что думаю получилось как минимум интересно. Может выглядит она слегка пугающе, местами омерзительно, но тем не менее.

Судья Леонидов возвращался домой поздней ночью. Очередной невероятно сложны день для него закончился, на завтра запланировано заседание по сложнейшему делу за все время его карьеры и нужно ещё раз ознакомиться с документами.