Цитаты из книг

... секрет демагогии: говори людям то, что они больше всего хотят слышать, и никогда не говори им того, чего они слышать не хотят.

Женщины Цезаря

Колин Маккалоу

Мужчин, возвеличивших Рим, знают все. Эти люди раздвигали границы государства, писали законы, которые используются и сейчас, создавали великие произведения искусства. О знатных римлянках известно немногое. Кто же были они, те, которых Цезарь использовал, чтобы подняться к вершинам власти?

Когда нечто принадлежит тебе, ты смотришь на это совсем другими глазами.

Женщины Цезаря

Колин Маккалоу

Мужчин, возвеличивших Рим, знают все. Эти люди раздвигали границы государства, писали законы, которые используются и сейчас, создавали великие произведения искусства. О знатных римлянках известно немногое. Кто же были они, те, которых Цезарь использовал, чтобы подняться к вершинам власти?

Инстинкт самосохранения сильнее преданности.

Женщины Цезаря

Колин Маккалоу

Мужчин, возвеличивших Рим, знают все. Эти люди раздвигали границы государства, писали законы, которые используются и сейчас, создавали великие произведения искусства. О знатных римлянках известно немногое. Кто же были они, те, которых Цезарь использовал, чтобы подняться к вершинам власти?

Чем больше у человека врагов, тем лучше работает его ум.

Женщины Цезаря

Колин Маккалоу

Мужчин, возвеличивших Рим, знают все. Эти люди раздвигали границы государства, писали законы, которые используются и сейчас, создавали великие произведения искусства. О знатных римлянках известно немногое. Кто же были они, те, которых Цезарь использовал, чтобы подняться к вершинам власти?

Вот ради чего он вынес столько страданий – ради единственной божественной искры, способной разогнать тьму сиянием, подобным солнечному. В этом и есть истинное бессмертие. Это путь к свободе.

-Тебе повезло,Ричард, как ни странно это звучит для человека, который попал на каторгу,будучи невиновным.

только лишения учат наслаждаться маленькими праздниками

всегда найдутся люди, которые все испортят

всем мужчинам и женщинам необходимо видеть себе равных и прикасаться к ним, и все же каждого влечет к тем, кто выше его. им необходим свой король, премьер-министр, властелин

Вот ради чего он вынес столько страданий – ради единственной божественной искры, способной разогнать тьму сиянием, подобным солнечному. В этом и есть истинное бессмертие. Это путь к свободе.

-Тебе повезло,Ричард, как ни странно это звучит для человека, который попал на каторгу,будучи невиновным.

только лишения учат наслаждаться маленькими праздниками

всегда найдутся люди, которые все испортят

всем мужчинам и женщинам необходимо видеть себе равных и прикасаться к ним, и все же каждого влечет к тем, кто выше его. им необходим свой король, премьер-министр, властелин

Вот ради чего он вынес столько страданий – ради единственной божественной искры, способной разогнать тьму сиянием, подобным солнечному. В этом и есть истинное бессмертие. Это путь к свободе.

Путь Моргана

Колин Маккалоу

«Путь Моргана» — одно из лучших произведений великой Колин Маккалоу, автора самого знаменитого любовного романа XX века — «Поющие в терновнике»! Это — история Ричарда Моргана. Сильнейшего из сильных. Мужественнейшего из мужественных. История жизни человека, который умел ненавидеть и любить. Ненавидеть всеми силами души — и любить со всей страстью, на какую только способен настоящий мужчина. Посвящается Рику, брату Джону, Джо, Уэйду, Хелен и множеству других ныне живущих людей, способных...

-Тебе повезло,Ричард, как ни странно это звучит для человека, который попал на каторгу,будучи невиновным.

Путь Моргана

Колин Маккалоу

«Путь Моргана» — одно из лучших произведений великой Колин Маккалоу, автора самого знаменитого любовного романа XX века — «Поющие в терновнике»! Это — история Ричарда Моргана. Сильнейшего из сильных. Мужественнейшего из мужественных. История жизни человека, который умел ненавидеть и любить. Ненавидеть всеми силами души — и любить со всей страстью, на какую только способен настоящий мужчина. Посвящается Рику, брату Джону, Джо, Уэйду, Хелен и множеству других ныне живущих людей, способных...

только лишения учат наслаждаться маленькими праздниками

Путь Моргана

Колин Маккалоу

«Путь Моргана» — одно из лучших произведений великой Колин Маккалоу, автора самого знаменитого любовного романа XX века — «Поющие в терновнике»! Это — история Ричарда Моргана. Сильнейшего из сильных. Мужественнейшего из мужественных. История жизни человека, который умел ненавидеть и любить. Ненавидеть всеми силами души — и любить со всей страстью, на какую только способен настоящий мужчина. Посвящается Рику, брату Джону, Джо, Уэйду, Хелен и множеству других ныне живущих людей, способных...

всегда найдутся люди, которые все испортят

Путь Моргана

Колин Маккалоу

«Путь Моргана» — одно из лучших произведений великой Колин Маккалоу, автора самого знаменитого любовного романа XX века — «Поющие в терновнике»! Это — история Ричарда Моргана. Сильнейшего из сильных. Мужественнейшего из мужественных. История жизни человека, который умел ненавидеть и любить. Ненавидеть всеми силами души — и любить со всей страстью, на какую только способен настоящий мужчина. Посвящается Рику, брату Джону, Джо, Уэйду, Хелен и множеству других ныне живущих людей, способных...

всем мужчинам и женщинам необходимо видеть себе равных и прикасаться к ним, и все же каждого влечет к тем, кто выше его. им необходим свой король, премьер-министр, властелин

Путь Моргана

Колин Маккалоу

«Путь Моргана» — одно из лучших произведений великой Колин Маккалоу, автора самого знаменитого любовного романа XX века — «Поющие в терновнике»! Это — история Ричарда Моргана. Сильнейшего из сильных. Мужественнейшего из мужественных. История жизни человека, который умел ненавидеть и любить. Ненавидеть всеми силами души — и любить со всей страстью, на какую только способен настоящий мужчина. Посвящается Рику, брату Джону, Джо, Уэйду, Хелен и множеству других ныне живущих людей, способных...

Ища удобное место для удара, я осторожно поменял позицию. Гектор был чуть ниже меня, поэтому в моих доспехах должен быть зазор, где защита не столь надежна. Но где? Я почти добрался до его груди, но он быстро скользнул в сторону, и, когда он поднял руку, я заметил, что кираса отошла от шеи сбоку, куда не доходил шлем. Я отступил назад, заставив его последовать за собой. И тогда это случилось, я почувствовал досадную слабость в сухожилии правой пятки, от которой нога подвернулась и я оступился. Но даже когда я задохнулся от ужаса, мое тело сработало как противовес, удержав меня вертикально, но оставив открытым мечу Гектора.Он тут же увидел эту возможность и бросился на меня со скоростью жалящей змеи, высоко подняв лезвие, чтобы нанести смертельный удар, во все горло крича от радости. Его кираса — моя кираса — с левой стороны шеи отодвинулась в сторону. Я ударил в тот же миг. Моя рука все-таки выдержала мощную силу его руки, опускавшей меч. Его меч с лязгом встретился с моим и отлетел в сторону. Мой клинок без помех продолжил свой путь и погрузился в левую сторону его шеи, между кирасой и шлемом.Увлекая мой меч за собой, он упал так быстро, что я не успел подхватить его, чтобы помочь. Я выпустил рукоять, словно обжегшись, видя, как он лежит у моих ног, еще живой, но смертельно раненный. Его огромные черные глаза уставились на меня, говоря, что он знает об этом и принимает свою судьбу. Клинок наверняка рассек все кровяные жилы на своем пути и вошел в кость, но, пока он находился в ране, смерть не могла наступить. Гектор медленно, судорожно задвигал руками, пока они не сомкнулись на отчаянно остром клинке. В ужасе решив, что он хочет выдернуть его прежде, чем я буду к этому готов — буду ли я готов когда-нибудь? — я упал рядом с ним на колени. Но он больше не двигался. Он тяжело дышал, костяшки пальцев побелели от усилия, с которым он сжимал меч, из раненой руки сочилась кровь.— Ты хорошо сражался.Его губы дрогнули; он немного повернул голову набок и с усилием попытался заговорить. Из раны струей хлынула кровь. Я взял его лицо в ладони, покрытые его кровью. Шлем откатился в сторону, и его свернутая в кольцо коса черных волос упала в пыль, ее кончик начал расплетаться.— Самым большим наслаждением для меня было бы сражаться с тобой бок о бок, а не лицом к лицу.

Она начала возражать, но я остановил ее:— Муж должен умереть благородно. Этого хочет бог, а не я. И я не Геракл и не Прометей, чтобы ему противостоять. Я — смертный. Я прожил тридцать один год, успев повидать и почувствовать больше, чем большинство мужей, которые сто раз видели, как желтеет листва на деревьях. Я не хочу жить дольше троянских стен. Здесь падут все великие воины. Аякс. Аякс! Аякс… Если бы я выжил, это было бы неправильно. За рекой, где кончается все, я встречу тени Патрокла и Ифигении. Наши ненависть и любовь принадлежат миру живых, эти чувства слишком сильны, чтобы тревожить мир мертвецов. Я сделал все, что мог. Больше ничего не осталось. Я молил, чтобы имя мое воспевали все грядущие поколения. В этом и есть бессмертие, на которое может рассчитывать любой муж. В царстве мертвых нет радости, но нет и печали. Если я смогу сразиться с Гектором еще миллион раз на устах живущих, я никогда по-настоящему не умру.Она все плакала и плакала; женское сердце не способно постичь хитросплетение узоров на полотне времен, поэтому она не могла порадоваться вместе со мной. Но горе может достичь таких глубин, когда высыхают даже слезы. Она лежала притихшая.— Если ты умрешь, я тоже умру.— Нет, Брисеида, ты должна жить. Ступай к моему сыну Неоптолему и стань его женой. Дай ему сыновей, которых ты не дала мне. Нестор с Агамемноном пообещали за этим проследить.— Даже тебе я не могу этого обещать. Ты взял меня из одной жизни и дал мне другую. Третьей не бывать. Я должна разделить твою смерть.

Для стариков жизнь драгоценна. Они понимают, как тяжело она им досталась

Главная дорога спускалась от внутренней крепости и примыкала к извилистой аллее, которая опоясывала изнутри городские стены. Стены, построенные Посейдоном. На перекрестке этих двух дорог стояли одни из трех ворот Трои, Скейские. Я не помню, чтобы они когда-нибудь закрывались; говорят, это случалось только во время войн, но нет на свете такого народа, который мог бы пойти войной на Трою.Высота Скейских ворот — двадцать локтей, и сделаны они из огромных бревен, скрепленных вместе бронзовыми гвоздями и пластинами. Они были слишком тяжелыми, чтобы висеть на петлях, даже самых больших из тех, которые способен выковать человек. Вместо этого они открывались по принципу, изобретенному, как говорят, Лучником Аполлоном, когда тот грелся на солнце, созерцая тяжкий труд Посейдона. Низ цельного полотнища ворот покоился на огромном круглом валуне, положенном в глубокую изогнутую канаву и опутанном массивными бронзовыми цепями. Если ворота нужно было закрыть, стадо из тридцати быков впрягалось в цепи и валун локоть за локтем полз по дну канавы.Когда я был мальчишкой, я сгорал от любопытства, мне хотелось увидеть это зрелище и я умолял отца впрячь быков в цепи. Он со смехом отказался; и вот теперь я, человек сорока лет от роду, муж десяти жен и владелец пятидесяти наложниц, по-прежнему жажду увидеть, как закрываются Скейские ворота.

Он отличался от остальных, этот незнакомец. Он был высоким, и был бы еще выше, если бы его ноги были пропорциональны туловищу. Но это было не так. Они были чересчур короткими и кривоватыми; его мускулистый торс казался слишком большим для таких коротких опор. Лицо же его отличалось замечательной красотой, с тонкими чертами и парой огромных сияющих серых глаз, ярких и выразительных. Волосы у него были рыжие, самого яростного оттенка, который я когда-либо видела; Клитемнестра с Менелаем рядом с ним казались блеклыми тенями. (...)Он считался самым умным человеком во всей ойкумене, умнее даже Нестора и Паламеда. И он был не просто умен, он был мудр. Поэтому ничего удивительного, что в моем воображении Одиссей был почтенным старцем с седой бородой, сгорбленным от долгой жизни, таким же дряхлым, как царь Пилоса Нестор. Когда Агамемнону требовалось принять важное решение, он посылал за Паламедом, Нестором и Одиссеем, но обычно решение принимал Одиссей.О Лисе с Итаки — так его прозвали — ходило много слухов. Его царство состояло из четырех скалистых бесплодных островков у западного побережья, владений бедных и жалких по сравнению с другими царствами. Дворец его был скромных размеров, и он сам пахал землю, ибо его подданные не могли собрать достаточно налогов, чтобы обеспечить ему праздность. Но при всем при этом его имя принесло Итаке, Левкаде, Закинфу и Кефаллении славу.В то время когда он приехал в Амиклы и я впервые с ним встретилась, ему было не больше двадцати пяти лет — а может, и того меньше, если правда, что мудрость обладает силой старить лица людей.

Ее рука покровительственно похлопала по моей.— Дорогой мой Пелей, не печалься! Нашему сыну не выпало смертной жизни, но разве ты забыл, что я — богиня! Поскольку он не вдохнул земного воздуха, я попросила отца даровать ему вечную жизнь, и мой отец с радостью согласился. Наш сын живет на Олимпе — ест и пьет с другими богами, Пелей! Да, он никогда не будет править Иолком, но ему дано то, в чем отказано смертным. Умерев, он будет жить вечно.Мое изумление сменилось отвращением, я смотрел на нее не отрываясь и спрашивал себя, как так случилось, что ее помешательство на богах взяло над ней такую силу. Она была такой же смертной, как и я, и ее младенец был так же смертен, как мы оба. Потом я увидел, как доверчиво она на меня смотрит, и не смог сказать того, что рвалось с языка. Если вера в подобную чушь помогла ей справиться с болью утраты, тем лучше. Живя с Фетидой, я привык к тому, что она думала и вела себя не так, как другие женщины. Я погладил ее по голове и ушел.