Вся её жизнь проходит по родительской указке. Делая попытки вырваться из захлестнувшего водоворота чужих решений, Тая всё равно невольно плывёт по течению. Контроль, послушание, скромность. То, что ненавистно, навязано и так мешает вдохнуть полной грудью. Но всё меняется, когда появляется Он и в дело вступают настоящие чувства. Марк открывает в ней новые грани, дарует окрылённость. Он тот, кого Тая всем сердцем успела полюбить и кого любить ей нельзя. – Контроль бывает разным, Вишенка. Тебе...
— А если вон та? — кивает мне за спину и приходится обернуться, чтобы заметить двух студенток, выходящих из здания универа. — Та, которая темненькая? — немного опустив солнцезащитные очки с переносицы, рассматриваю. — Не в моем вкусе. — Не, это девочка Аланьева. Я о блондинке. — Хм… Интересный экземпляр. — и это чистая правда. Пальцы покалывает от внезапно охватившего меня азарта, как часто бывает в этом случае. — Вижу, — кивает, — Так что, согласен? — он смотрит выжидающе, с ехидной...
— А если вон та? — кивает мне за спину и приходится обернуться, чтобы заметить двух студенток, выходящих из здания универа. — Та, которая темненькая? — немного опустив солнцезащитные очки с переносицы, рассматриваю. — Не в моем вкусе. — Не, это девочка Аланьева. Я о блондинке. — Хм… Интересный экземпляр. — и это чистая правда. Пальцы покалывает от внезапно охватившего меня азарта, как часто бывает в этом случае. — Вижу, — кивает, — Так что, согласен? — он смотрит выжидающе, с ехидной...
— А если вон та? — кивает мне за спину и приходится обернуться, чтобы заметить двух студенток, выходящих из здания универа. — Та, которая темненькая? — немного опустив солнцезащитные очки с переносицы, рассматриваю. — Не в моем вкусе. — Не, это девочка Аланьева. Я о блондинке. — Хм… Интересный экземпляр. — и это чистая правда. Пальцы покалывает от внезапно охватившего меня азарта, как часто бывает в этом случае. — Вижу, — кивает, — Так что, согласен? — он смотрит выжидающе, с ехидной...
— А если вон та? — кивает мне за спину и приходится обернуться, чтобы заметить двух студенток, выходящих из здания универа. — Та, которая темненькая? — немного опустив солнцезащитные очки с переносицы, рассматриваю. — Не в моем вкусе. — Не, это девочка Аланьева. Я о блондинке. — Хм… Интересный экземпляр. — и это чистая правда. Пальцы покалывает от внезапно охватившего меня азарта, как часто бывает в этом случае. — Вижу, — кивает, — Так что, согласен? — он смотрит выжидающе, с ехидной...
Вся её жизнь проходит по родительской указке. Делая попытки вырваться из захлестнувшего водоворота чужих решений, Тая всё равно невольно плывёт по течению. Контроль, послушание, скромность. То, что ненавистно, навязано и так мешает вдохнуть полной грудью. Но всё меняется, когда появляется Он и в дело вступают настоящие чувства. Марк открывает в ней новые грани, дарует окрылённость. Он тот, кого Тая всем сердцем успела полюбить и кого любить ей нельзя. – Контроль бывает разным, Вишенка. Тебе...
Вся её жизнь проходит по родительской указке. Делая попытки вырваться из захлестнувшего водоворота чужих решений, Тая всё равно невольно плывёт по течению. Контроль, послушание, скромность. То, что ненавистно, навязано и так мешает вдохнуть полной грудью. Но всё меняется, когда появляется Он и в дело вступают настоящие чувства. Марк открывает в ней новые грани, дарует окрылённость. Он тот, кого Тая всем сердцем успела полюбить и кого любить ей нельзя. – Контроль бывает разным, Вишенка. Тебе...