Я буду прощаться по утрáм. Если ты захочешь, чтобы я приходил, — в финиковых глазах промелькнуло веселье. Вот же хитрюга! Наверняка специально сказал так двусмысленно!
— Нет. Я не хочу, чтобы ты приходил, — отзеркалил я его приëм в ответ. Но увидев переменившееся лицо и почувствовав, как замерло его тело, передумал выдерживать мхатовскую паузу. — Ты уже пришёл. Ты тут. И я хочу, чтобы ты остался. Насовсем.
«Помереть во время секса — мечта всех мужиков. Лишь бы не сбылось!» — отстранённо подумал он...
Как во сне охреневший Петрович понял, что повстречал настоящего, всамделишнего гея. Он знал, что с такими нужно бороться, но не знал, как именно. Поэтому просто продолжил лупиться, подмечая ставшие явными детали.
Ты можешь загадать три желания. Два помельче и одно большое. Что загадывать — дело твоё.
— Значит, я могу заказать миллион долларов? Два миллиона помельче, а один большой?
Наверное, или коньяк палëный, или Кола просрочена. И предчувствие такое гаденькое. ... Что же должно быть намешано в газировке, чтобы вставляло так долго и качественно?!
Но из-за травмы я вынужден был протирать штаны на диване, чувствовать себя изолированным от всего мира, а самое страшное: я начал отличать Хулио от Хосе после тридцать седьмой серии «Сладчайшего рая». Настроение было отвратительным.