Цитаты из книг
Сопротивляться любви — это как противостоять цунами или смерчу. Слишком неравные силы. И эта стихия не знала пощады.
В юности нам кажется, что мы бессмертны, нас непременно ждет незаурядное будущее и великие дела. Верится, что впереди уйма свободного времени на любовь, глупые мелкие обиды и на то, чтобы исправить бездумно совершенные ошибки. Но проходит время... все меняется. И вот уже кажется, что в прошлом деревья были выше, трава зеленее. А еще... тоска чернее и боль пронзительнее. Соня убежала от прошлого, но оно вернулось и потребовало дать ответ. Что же такое настоящая любовь – великая трагедия или...
...почему-то в плохое верить проще. Почему хорошее требует доказательств, а все гадкое и мерзкое пробирается с мысли и оплетает их повиликой?
В юности нам кажется, что мы бессмертны, нас непременно ждет незаурядное будущее и великие дела. Верится, что впереди уйма свободного времени на любовь, глупые мелкие обиды и на то, чтобы исправить бездумно совершенные ошибки. Но проходит время... все меняется. И вот уже кажется, что в прошлом деревья были выше, трава зеленее. А еще... тоска чернее и боль пронзительнее. Соня убежала от прошлого, но оно вернулось и потребовало дать ответ. Что же такое настоящая любовь – великая трагедия или...
Она не замечала за родителями особой нежности и привязанности, у каждого из них была своя жизнь, свои привычки и увлечения. Как и где они могли пересечься и стать супругами, так и осталось загадкой. Неужели любовь такая и есть? Бледная и выцветшая, состоящая из подавляемого раздражения, уступок и замалчивания? Такой любви Соня для себя не хотела...
В юности нам кажется, что мы бессмертны, нас непременно ждет незаурядное будущее и великие дела. Верится, что впереди уйма свободного времени на любовь, глупые мелкие обиды и на то, чтобы исправить бездумно совершенные ошибки. Но проходит время... все меняется. И вот уже кажется, что в прошлом деревья были выше, трава зеленее. А еще... тоска чернее и боль пронзительнее. Соня убежала от прошлого, но оно вернулось и потребовало дать ответ. Что же такое настоящая любовь – великая трагедия или...
Есть какая-то прелесть в запретах. Столько всего в юности нельзя, а сейчас вроде столько можно, но уже не хочется.
В юности нам кажется, что мы бессмертны, нас непременно ждет незаурядное будущее и великие дела. Верится, что впереди уйма свободного времени на любовь, глупые мелкие обиды и на то, чтобы исправить бездумно совершенные ошибки. Но проходит время... все меняется. И вот уже кажется, что в прошлом деревья были выше, трава зеленее. А еще... тоска чернее и боль пронзительнее. Соня убежала от прошлого, но оно вернулось и потребовало дать ответ. Что же такое настоящая любовь – великая трагедия или...
В юности нам кажется, что мы бессмертны, как минимум неуязвимы, а ещё нас ждёт незаурядное будущее и великие дела. В не знавшем разочарования воображении рисуются заоблачные перспективы — и верится, что у нас уйма свободного времени на любовь, глупые, мелкие обиды и на то, чтобы исправить свои ошибки.
Но почему-то мы не успеваем заметить, что жизнь проходит мимо, а минуты в итоге складываются в годы.
В юности нам кажется, что мы бессмертны, нас непременно ждет незаурядное будущее и великие дела. Верится, что впереди уйма свободного времени на любовь, глупые мелкие обиды и на то, чтобы исправить бездумно совершенные ошибки. Но проходит время... все меняется. И вот уже кажется, что в прошлом деревья были выше, трава зеленее. А еще... тоска чернее и боль пронзительнее. Соня убежала от прошлого, но оно вернулось и потребовало дать ответ. Что же такое настоящая любовь – великая трагедия или...
Замаскировать можно даже горячую ложь, если подать её с гарниром из правды.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Смотреть на Настю и Филиппа было грустно и досадно. Сколько можно стоять на краю любви? Проще упасть и разбиться, чем всю жизнь бояться взлететь.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Чтобы понять, где твое место, нужно сначала увидеть другие. Куда сердце тянется, там и оно.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
— Возраст накануне тридцатилетия, ощущение, что время утекает, а я ещё ничего важного не сделала.
— Ну так сделай.
— Сделаю. Обязательно сделаю, просто пока не знаю, что именно. Даже не представляю, в чём мое предназначение.
— Ты просто поздняя яблоня.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Когда-то жизнь вышла из воды на сушу, а теперь — из реальности в сеть.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Страшно, когда уходят люди твоей эпохи. Ты привыкаешь, что они просто есть, даже если не ровесники, но они создают основу твоего мира. Как кирпичики в фундаменте. ... Принц Патрик и Майкл Джексон тоже кирпичики бабушкиного мироздания. Я об этом раньше не задумывалась. Рушится её мир, утекает её время, уходят знакомые люди.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Он не увидел в вас женщину. Молоко, возможно, включило ассоциации с материнством. А это совсем другая роль. Для него она не сексуальна. Вообще, в России материнство асексуально. Такой менталитет. В Италии, например, абсолютно по-другому. Женщина-мать не перестаёт быть объектом желания.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Акулина давно вычленила главную проблему современного общества — люди не умеют разговаривать. Сколько острых вопросов можно решить, если просто сесть и всё обсудить, без додумывания и распоясавшейся фантазии? И грешат этим не только женщины, но и мужчины. И вообще, кто придумал, что накручивают себя и истерят только дамы? Почитайте стихи сильного пола, посмотрите статистику самоубийств, а потом обвиняйте в эмоциональных всплесках непредсказуемых и нелогичных женщин.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Вероника не производила впечатление женщины-вамп или нимфоманки, скорее, любительницы бродить по граблям, пока на лбу не вспухнет шишка. Настя обожала подбирать бездомных животных, а её сестра, судя по всему, подбирала «бездомных» мужчин.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Как взвешивается эта самая хорошесть, на каких весах? Получается, она относительна? Относительно кого-то. А бывает абсолютная хорошесть? Существуют же такие правильные во все времена понятия, как щедрость, преданность, доброта. Они же абсолютные. А как быть со справедливостью? Она, выходит, относительная и двусторонняя, и ты просто выбираешь, чью сторону поддерживаешь и чья правда тебе ближе.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
А похороны… всегда повод собраться, принести чемодан воспоминаний и немного нового себя. Похороны нельзя пропускать, с ушедшими принято прощаться, даже если до этого годами не напоминали о себе и не звонили.
Настя не помнила дней, когда в её жизни не было Филиппа. В самых глубоких детских воспоминаниях он подтягивал на ней спущенные колготки и развлекал мыльными пузырями. В огромной семье Антоновых он был ещё одним старшим братом. Наблюдал её взросление, перетекая из статуса в статус: нянька, друг, любимый мужчина, чужой муж. Мир вокруг менялся, рушился и возрождался, а для Насти он заключался в одном человеке. Филипп научил её любить, слушать яблоневые воспоминания и плести венки из васильков. Не...
Место, через которое вправляют мозг – это жопа...
Они повстречались, будучи детьми. За возможность называть выросшую на берегу Чёрного моря Марину звучным прозвищем Анасейма Илья поплатился зубом и душевным покоем. Непокорная, как шторм, и ласковая, как прибрежная пена девушка, навсегда поселилась в его сердце. Но приручить морскую волну — задача невыполнимая... А Марина была с морем единым целым, жила им, дышала. Верила в волшебство, здоровалась с прибоем и загадывала желание каждый раз, как находила "куриного бога". Одна из трёх дочерей...
Ты должна принять себя, осознать свои желания, стремления, избавиться от страха остаться одной. Только тогда ты сможешь любить, когда любовь для тебя будет дарением, а не попыткой стать хоть кому-то нужной, чтоб ощутить свою полноценность. Пустота может поделиться только пустотой. Ты не должна быть ничьим отражением, ты сама по себе слишком ценный экземпляр чтобы быть на кого-то похожей.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
...на фоне состоятельных утонченных клиенток, я как деликатес.
Лёля не выдержала и засмеялась.
– Кто?
– Зря смеёшься, я вполне серьёзно. Если этих дам можно сравнить с Нисуазом и Клафути, то я столовская пюрешка с котлетой. А для Алекса это и есть деликатес. Потому что он устал от изысканной французской кухни.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
Любовь – не сезонное явление. Она есть всегда. Либо её нет.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
– Попросить прощение порой сложнее, чем простить, особенно когда на самом деле виноват.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
– Ты сама не способна на подлость, вот и в других её не видишь.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
Многочисленные увлечения Ирины требовали денежных вливаний, она легко и быстро расставалась с деньгами и последние двадцать девять дней перед зарплатой были для неё самыми тяжёлыми.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
«Когда грустишь в одиночку, зеркало удваивает одиночество».
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?
Герман так часто и легко говорил, что любит её, и так мало подтверждал это действиями, что слова превратились в набор букв, не тревожащих сердце.
Лёля никогда не любила зеркала, даже в одиночестве избегала в них смотреться. Однажды её отражение пропало, а вместо него в зеркале оказался незнакомый юноша с замашками доморощенного психолога и мешком волшебных пенделей.
Что же стёрло отражение Лёли: болезненная безответная любовь, привычка соответствовать ожиданиям требовательной матери или стремление глубже спрятать своё «я» и похоронить желания в угоду окружающим?
И почему всё-таки сандалики?