Я лишь хмыкнула, сомневаясь в наличии у советника мягких сторон. За месяцы общения с ним я натыкалась только на камень. Даже рассказывая о своих переживаниях и чувствах ко мне, он был тверд и неприступен.
- Ты просто плохо знаешь обычных людей, - заверила я ее. - Того, что вам дается как должное, мы добиваемся своими силами. И дорожим достижениями гораздо больше, потому что знаем им цену.
Если я умерла, то теперь уже никому ничего не должна. Какое же это приятное ощущение - свобода от оков обстоятельств!
Ложь и иносказания так вымотали, что мне было просто необходимо побыть искренней, чтобы окончательно не затеряться в интригах и обмане.
Мне ли не знать, насколько это неприятно - ощущать бессилие перед тем, над чем ты не властна.
И даже не знаю, что больше ужаснуло меня: мысль о том, что я его больше не увижу или паника по поводу излишнего беспокойства о мужчине, который должен быть совершенно мне безразличен.
Привязанность - это то, чего я не имела права себе позволять, находясь в столь неоднозначном положении.
Я лишь хмыкнула, сомневаясь в наличии у советника мягких сторон. За месяцы общения с ним я натыкалась только на камень. Даже рассказывая о своих переживаниях и чувствах ко мне, он был тверд и неприступен.
- Ты просто плохо знаешь обычных людей, - заверила я ее. - Того, что вам дается как должное, мы добиваемся своими силами. И дорожим достижениями гораздо больше, потому что знаем им цену.
- Я не верный пес, спящий на коврике у двери в спальню хозяина, - возмутился советник.
Что он не является псом, было весьма спорным утверждением, но я предпочла промолчать.
Иногда, если какое-то событие ставит в тупик, самым простым и верным решением является полное отрицание произошедшего.
– Мне положено по долгу службы временами быть бессовестным, лживым и беспринципным, – неубедительно оправдался советник.
– А императрице, по-твоему, положено нюхать розы и их же вышивать? – усмехнулась в ответ. – Политика налагает определенный отпечаток на всех лицедействующих, без исключения.
И даже не знаю, что больше ужаснуло меня: мысль о том, что я его больше не увижу или паника по поводу излишнего беспокойства о мужчине, который должен быть совершенно мне безразличен.
Привязанность - это то, чего я не имела права себе позволять, находясь в столь неоднозначном положении.
Я лишь хмыкнула, сомневаясь в наличии у советника мягких сторон. За месяцы общения с ним я натыкалась только на камень. Даже рассказывая о своих переживаниях и чувствах ко мне, он был тверд и неприступен.
- Ты просто плохо знаешь обычных людей, - заверила я ее. - Того, что вам дается как должное, мы добиваемся своими силами. И дорожим достижениями гораздо больше, потому что знаем им цену.
- Я не верный пес, спящий на коврике у двери в спальню хозяина, - возмутился советник.
Что он не является псом, было весьма спорным утверждением, но я предпочла промолчать.
Иногда, если какое-то событие ставит в тупик, самым простым и верным решением является полное отрицание произошедшего.
– Мне положено по долгу службы временами быть бессовестным, лживым и беспринципным, – неубедительно оправдался советник.
– А императрице, по-твоему, положено нюхать розы и их же вышивать? – усмехнулась в ответ. – Политика налагает определенный отпечаток на всех лицедействующих, без исключения.
Если я умерла, то теперь уже никому ничего не должна. Какое же это приятное ощущение - свобода от оков обстоятельств!
Ложь и иносказания так вымотали, что мне было просто необходимо побыть искренней, чтобы окончательно не затеряться в интригах и обмане.
Мне ли не знать, насколько это неприятно - ощущать бессилие перед тем, над чем ты не властна.
Как бы я ни старалась играть роль принцессы, мне никогда не понять и не принять то, с какой легкостью особы королевской крови ломаю жизни других, прикрываясь благими намерениями и высшими целями.
Ей необходимо показать, что в этом мире есть такие ценности, как дружба, забота, ласка и доверие. Ее нужно научить жить не для того, чтобы кому-то что-то доказывать, а для себя. Ее нужно научить быть счастливой. Возможно, сама я в этом не преуспела, но поделиться своим душевным теплом вполне в состоянии.
Чем бы я его ни опоила, но это был прежде всего мужчина, а уже потом маг и временно идиот.