– Дай мне хотя бы годик и, может быть, я тоже запрыгаю. Может быть. – Катрин встретилась взглядом с Марго, – Я позволила себе надеяться, что проведу еще лет пятьдесят-шестьдесят вместе с тобой.– Поднимешь до семидесяти и по рукам.Катрин стерла одинокую слезинку со щеки Марго.– Идет.– Ты только что сделала мне предложение?– Да.– Хорошо, потому что я только что его приняла. – Не отпуская руки Катрин, Марго сняла свой мобильник с пояса и откинула крышку. Набрав номер, она снова встретилась глазами с Катрин и тихо сказала, – Надеюсь, на него не отреагируют никакие сигнализации.– Я думаю с этим все в порядке, – прошептала Катрин.– Филлис? – Марго внимательно следила за биением сердца Катрин на мониторе. – Передай Арли, что она может пока не ложиться спать. Мы с Катрин едем домой.
Катрин пожала протянутую руку, удивившись теплоте и силе тонких пальцев Марго. Прикосновение было приятным и, подумав про себя, только ли она почувствовала легкую искру влечения, она взглянула в отсвечивающие золотом карие глаза. Не увидев ничего кроме учтивой приветливости. Катрин нехотя отпустила руку. – Извините, я вас не узнала.
Причина, по которой Катрин хотела, чтобы Марго хорошо к ней относилась, была более сложной, чем просто желание профессионального признания. Конечно, она бы не была против, если бы заведующая скорой была впечатлена ее умением или высоко оценила ее сообразительность и интуицию. Но Марго оказалась не просто ее начальницей, но и привлекательной, интересной женщиной. В те моменты, когда Марго не знала, что за ней пристально наблюдают, Катрин заметила, какими мягкими становятся ее глаза, когда она улыбается, и как ее губы приподнимаются вверх, когда она смеется. Это случаюсь редко, но этих моментов стоило ждать. Катрин была бы не прочь стать той, для кого Марго бы так улыбалась.
Лежа в темноте и чувствуя, как ее сердце забилось в предвкушении, она прислушалась в ожидании мягких звуков движения в темной комнате, таких обычных и таких желанных. Тихие шаги, звук расстегиваемой молнии и мягкий шорох одежды, спадающей с утомленного тела. Ее плоть пробудилась и ответила на ожидание знакомых, таких возбуждающих прикосновений, ее ноги дернулись под одеялом.
«Мне с ней работать, Джейсон, а не на свидания ходить!» «Я тебя умоляю, можно подумать, здесь есть большая разница!»– парировал Джейсон.
Обычно ее посещали идеи, которые потом воплощал кто-то другой. Она приходила в восторг от концепций, возможностей, обдумывания новых шагов в эволюции взаимодействия людей и технологий. Но сейчас она не могла предвидеть будущее, по крайней мере, то будущее, которое ей представлялось. До последнего времени у нее не было причин жаловаться на собственную жизнь. Ее занимала лишь работа и те усилия, которые они вместе с Джереми предпринимали для воплощения их общей мечты в жизнь.
Майкл смотрела, как Слоан без усилий идет сквозь шумную толпу людей, двигаясь с изяществом, окруженная легкой аурой уверенности, которая говорила о том, что Слоан привыкла, что перед ней расступаются. Оставшись в одиночестве, без отвлекающей харизматической личности Слоан, Майкл вновь задумалась о том, что она делает. Она не знала эту женщину, никогда не бывала в местах, подобных этому клубу, и боялась сказать что-нибудь такое, что поставило бы ее в неловкое положение. Но, несмотря на эти страхи, Майкл чувствовала и всплеск возбуждения
Господи, как она прекрасна, и даже не подозревает об этом!
Они оказались так близко друг к другу, что, наклони Слоан голову чуть-чуть вперед, их губы могли встретиться. Ей так хотелось поцеловать Майкл – больше, чем любую другую женщину за все время, что она могла вспомнить. От этого неукротимого желания Слоан чувствовала боль в груди и такую глубинную потребность, которую она уже не надеялась когда-нибудь ощутить вновь. В глазах Майкл было столько невинности и доброты, что все, что хотелось Слоан, – это позаботиться о том, чтобы они не пропали. Эти чувства так напугали Слоан, что она резко дернулась назад. Слоан прижала руки к телу и стиснула кулаки так, что заныли пальцы. У нее перехватило горло, и она сомневалась в том, что способна говорить. На трясущихся ногах Слоан сделала еще один шаг назад, болезненно сглотнула и, наконец, произнесла: «Не нужно благодарить меня. Ты и правда потрясающе смелая».
«Майкл», – выдохнула Слоан, пытаясь удержаться от того, чтобы запустить свою руку под распахнувшийся на груди Майкл халат. При виде обнаженной груди Майкл Слоан чуть было не лишилась остатков самоконтроля.
Взгляд Али невольно упал вниз, и она тут же горячо пожалела об этом. Она перевидала сотни – нет, тысячи – голых тел и могла по достоинству оценить эстетику особенно красивых форм, но каждый раз, она восхищалась ими отстраненно, не проникаясь чувством к конкретным людям. Но реакция на полуобнаженную Бо Кросс была какой угодно, но только не бесстрастной. Бо обладала потрясающим телом: рельефные мышцы обтягивала золотистая кожа, крепкое строение смягчалось изящными очертаниями упругих овальных грудей. Внизу живота над тазовыми костями пролегли красиво очерченные впадины. Из нее вышла бы прекрасная натурщица, если бы не шрамы на груди.
– Ты сказала «конечно», словно это в принципе невозможно, чтобы у тебя что-то было не так.– Ты делаешь вывод из какой-то ерунды.– Ты сидишь в гордом одиночестве посреди ночи на жутком холоде, – рассмеялась Бо. – И кто из нас после этого занимается ерундой?– Ты всегда такая назойливая?– Нет. – Бо провела большим пальцем руки по щеке Али. – Ты знаешь, что твои слезы сверкают в лунном свете, как бриллианты? Не знай я, что они появились на твоем лице из-за того, что ты чем-то расстроена, я бы сказала, что они невероятно красивы.Али отшатнулась. – Ты с ума сошла!– Все может быть. Что, все-таки, случилось?– Ничего… я… – Али вытерла лицо рукой, уничтожая предательские следы. – Мне нужно вернуться работе.
Али отложила телефон. – У Винтер схватки… Мне просто необходимо быть рядом с ней.Бо вылезла из постели и отыскала па полу свои штаны.– Я все понимаю, она – часть твоей семьи.– Да, так и есть. – Али тоже встала и обняла Бо за шею.– Ты поедешь со мной?– Конечно. Когда угодно, хоть на край света. – Бо поцеловала ее. – До конца дней своих.
Бо поцеловала живот Али и потерлась об него щекой. – Ну, какое-то время. Впрочем, ты уже была наготове, когда я начала.У Али сжались ноги, и внутри нее прокатилась очередная волна возбуждения. – Кажется, когда ты рядом, у меня перманентное возбуждение.– Да-а-а? – усмехнулась Бо.– Ты же знаешь, что это правда. – Али потянулась и замурлыкала от удовольствия. – Я так люблю твой рот.– А я люблю тебя. – Бо поднялась выше и стала целовать груди Али, медленно обводя кончиком языка соски. Потом она, прокладывая дорожку из поцелуев по шее Али к ее губам, одновременно терлась об ее ногу. Бо сочилась влагой. Между ног у нее было так гладко, мокро, так горячо. Она вся дрожала от возбуждения.
– Дай мне хотя бы годик и, может быть, я тоже запрыгаю. Может быть. – Катрин встретилась взглядом с Марго, – Я позволила себе надеяться, что проведу еще лет пятьдесят-шестьдесят вместе с тобой.– Поднимешь до семидесяти и по рукам.Катрин стерла одинокую слезинку со щеки Марго.– Идет.– Ты только что сделала мне предложение?– Да.– Хорошо, потому что я только что его приняла. – Не отпуская руки Катрин, Марго сняла свой мобильник с пояса и откинула крышку. Набрав номер, она снова встретилась глазами с Катрин и тихо сказала, – Надеюсь, на него не отреагируют никакие сигнализации.– Я думаю с этим все в порядке, – прошептала Катрин.– Филлис? – Марго внимательно следила за биением сердца Катрин на мониторе. – Передай Арли, что она может пока не ложиться спать. Мы с Катрин едем домой.
Катрин пожала протянутую руку, удивившись теплоте и силе тонких пальцев Марго. Прикосновение было приятным и, подумав про себя, только ли она почувствовала легкую искру влечения, она взглянула в отсвечивающие золотом карие глаза. Не увидев ничего кроме учтивой приветливости. Катрин нехотя отпустила руку. – Извините, я вас не узнала.
Причина, по которой Катрин хотела, чтобы Марго хорошо к ней относилась, была более сложной, чем просто желание профессионального признания. Конечно, она бы не была против, если бы заведующая скорой была впечатлена ее умением или высоко оценила ее сообразительность и интуицию. Но Марго оказалась не просто ее начальницей, но и привлекательной, интересной женщиной. В те моменты, когда Марго не знала, что за ней пристально наблюдают, Катрин заметила, какими мягкими становятся ее глаза, когда она улыбается, и как ее губы приподнимаются вверх, когда она смеется. Это случаюсь редко, но этих моментов стоило ждать. Катрин была бы не прочь стать той, для кого Марго бы так улыбалась.
Лежа в темноте и чувствуя, как ее сердце забилось в предвкушении, она прислушалась в ожидании мягких звуков движения в темной комнате, таких обычных и таких желанных. Тихие шаги, звук расстегиваемой молнии и мягкий шорох одежды, спадающей с утомленного тела. Ее плоть пробудилась и ответила на ожидание знакомых, таких возбуждающих прикосновений, ее ноги дернулись под одеялом.
– О чем ты думаешь? – тихо спросила Джесс, подойдя к Кейт и ласково положив ей руки на плечи.– О том, что поеду с тобой домой. – С довольной улыбкой Кейт прижалась к любимой женщине спиной. Джесси поцеловала ее в волосы. – Ты счастлива? Не разрывая объятий. Кейт повернулась к Джесс лицом и обвила ее шею руками.– У меня нет подходящих слов, чтобы передать, насколько я счастлива, – прошептала Кейт. – Я люблю, и это взаимно. У меня есть все, о чем я могла лишь мечтать.– И у меня, – Джесси нежно поцеловала ее. Все – и даже больше. Они медленно танцевали на залитом лунным светом крыльце, под музыку, которую уносил ветер.
Джесси замялась рядом с кроватью, у нее тряслись руки. – Я так хочу тебя, мне даже страшно, – дрожащим шепотом призналась она. – Зато мне не страшно, – низким голосом ответила Кейт, начиная плавиться от нетерпения внутри. Хотя она и собиралась не спешить, все ее тело жаждало ласк Джесси. – Ты никогда меня не напугаешь.
– Не стоит сожалеть, Кейт. Для меня самое главное – это твоя любовь.
Поцелуи Джесси несли в себе обещания, а ее прикосновения были проникнуты уверенностью, выразить которую у нее так часто не хватало слов. Я буду любить тебя всем своим существом до конца дней своих, клялась своими ласками Джесс. Кейт, ты – мой смысл, ответ на все вопросы, ты – цель всей моей жизни, торжественно заявляли ее пальцы, каждым знающим движением подводя Кейт все ближе к полному блаженству.
– Я люблю тебя, – шептала Кейт между поцелуями. Такой простой и единственно верный ответ, и как только она раньше не понимала. – Я влюбилась в тебя с первого взгляда, о Джесси. Я так люблю тебя.
Кейт скучала по ее непринужденной улыбке и спокойной манере разговора, по умению заставить ее чувствовать себя особенной. Ей хотелось вновь смотреть на Джесси в запыленных голубых джинсовых штанах и пропитанной потом рубашке, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце без всяких видимых причин. Она скучала по бренчанью шпор на сапогах Джесси – от этого звука у нее в животе начинался странный, но такой приятный трепет. Она тосковала по легкому прикосновению пальцев Джесси к ее руке и по теплу, которое разливалось у нее внутри при этом. Ей не хватало всего, что было связано с Джесс. Так она сидела, погрузившись в себя, стараясь не думать, как страдает Джесси.
Она поцеловала ее, потому что не могла найти нужных слов, но очень хотела, чтобы Лиз знала это.