... старость! Радости на грош, а горести на гривну…
Народ кричит, зовет, ругаетца до та поры, покеда не закипел! Пошел громить – закипел… Тогда нет слов, един лишь стук!
Кто себя в бою не помнит, гинет, как трава.
Ежели нет здоровья, то счастье, как прогорклое масло– с виду казисто, внутри же отрыгает и жжет.
... старость! Радости на грош, а горести на гривну…
Народ кричит, зовет, ругаетца до та поры, покеда не закипел! Пошел громить – закипел… Тогда нет слов, един лишь стук!
Кто себя в бою не помнит, гинет, как трава.
Ежели нет здоровья, то счастье, как прогорклое масло– с виду казисто, внутри же отрыгает и жжет.
Жизнь дороже рухледи.
Ну, и я его нынче отпоштовал, кудри расти не будут!
- Эй, не вешай зад, не ходи пузат!
Боярыню, жену Хабариху, изнабейте порохом в непоказуемое место, фитиль приладьте – пущай на потеху народу из ее хорошо стрелит. Пыж забейте потуже, чтоб крепко рвануло… – Справим по указу, брателко Степан!
Гой ты, синелучистое небо над маткой рекой!
На тебе ли пылают-горят угольки твоих звезд вековечные.
Твоим звездам под лад
Под горою огни меж утесами, камнями старыми…
Прозывается место прохожее – «Яблочный квас».
А те звезды – огни все поемных людей,
Из-за Волги-реки приноровленных.
То огни у костров ерзи-мокши людей со товарыщи…
Кто не чует, – я чую огни, голоса,
Кобылиц чую ржание!
Да огни у нагайцев, идет татарва,
Со улусы башкирия многая…
А к огням у своих – мужики прибрели,
Русаки к русаку присуседились.
С головой на плече супротивных своих
Не одна и не две, много, много боярских головушек
Принесли мужики к заповедным огням.
С головами боярскими – заступы,
Принесли топоры, вилы, косы с собой.
Пробудилась, знать, Русь беспортошная!
Эх, гори, полыхай злою кровью, холопское зарево!..
На лихих воевод, что побором теснят
Да тюрьмой голодят, бьют ослопами до смерти…
Мы пришли вызволять свои вольности
С атаманом, с Стенькою Разиным,
От судей, от дьяков, от подьячих лихих;
Подавайте нам деньги и бархаты,
Нашим жонкам вертайте убрусы-шитье
Да тканье золотое со вираньем!
Не дадите – пойдете, как пес, меж дворы
Со детьми да роднею шататися,
Божьей милостью – с нашей мужицкой казны
И убоги и нищи кормитися.
Подадим, коль простим,
Не простим, так подохнете с голоду…
Божедомы каждое утро подбирают трупы, так как пытают каждый день, кроме пасхи, рождества и троицы.
- Худородному всяко-то одинако! И в корыто, а было б сыто!
- Редко гостишь! Ешь!
Тешься тем, что есть, и радуйся! Не горюй о потеряхе...
...И пошто, не кушав, идешь? Отощаешь в пути... - Москвой сыт! Прощай!