Лежи в цветах — сама, как сад в цвету.
Твоя постель из пепла и гранита.
Я руки над тобой переплету
И окроплю слезами эти плиты.
Прости меня! Джульетта, для чего Ты так прекрасна?
ПЕРВЫЙ СЕНАТОРОтелло, говорите ж наконец!Действительно ль тут были ухищренья,Иль это безобидная любовь,Как зарождается она в беседеДуши с душой?
Перед таким рассказом, полагаю,Не устояла бы и наша дочь.Брабанцио, придется примириться.Ведь вы стены не прошибете лбом.
ДОЖЯ прибавлюОдин совет для вас, чтоб молодымПомочь опять подняться в вашем мненье.Что миновало, то забыть пора,И с сердца сразу свалится гора.Все время помнить прошлые напасти,Пожалуй, хуже свежего несчастья.В страданиях единственный исход —По мере сил не замечать невзгод.БРАБАНЦИОЧто ж туркам Кипра мы не отдаем,Когда что минуло, то нипочем?Учить бесстрастью ничего не стоитТому, кого ничто не беспокоит.А где тому бесстрастье приобресть,Кому что пожалеть и вспомнить есть?Двусмысленны и шатки изреченья.Словесность не приносит облегченья.И не ушные раковины – путьВ страданьями истерзанную грудь.Поэтому я к вам с нижайшей просьбой:Приступим к государственным делам.
Все обратилось в противоположность.
Пока играла кровь,
И я на клятвы не скупился, помню.
Нет, эти вспышки не дают тепла,
Слепят на миг и гаснут в обещанье.
Не принимай их, дочка, за огонь.
Будь поскупей на будущее время.
Пускай твоей беседой дорожат.
Не торопись навстречу, только кликнут.
А Гамлету верь только в том одном,
Что молод он и меньше в повеленье
Стеснен, чем ты; точней – совсем не верь.
А клятвам и подавно. Клятвы – лгуньи.
Не то они, чем кажутся извне.
Они, как опытные надувалы,
Нарочно дышат кротостью святош,
Чтоб обойти тем легче.
Полоний
Не уйти ли нам подальше с открытого воздуха, милорд?
Гамлет
Куда? В могилу?
Полоний
В самом деле, дальше некуда.
[Действие 2, Сцена 2]
Сам я – сносной нравственности. Но и у меня столько всего, чем попрекнуть себя, что лучше бы моя мать не рожала меня. Я очень горд, мстителен, самолюбив. И в моем распоряжении больше гадостей, чем мыслей, чтобы эти гадости обдумать, фантазии, чтобы облечь их в плоть, и времени, чтоб их исполнить. Какого дьявола люди вроде меня толкутся меж небом и землею? Все мы кругом обманщики.
О женщины, вам имя - вероломство!
А если тебе непременно надо мужа, выходи за глупого: слишком уж хорошо знают умные, каких чудищ вы из них делаете.
В уме нечутком не место шуткам.
Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать.
Но всякую любовь рождает время,
И время, как показывает жизнь,
С годами ослабляет это пламя.
Хотите знать? Огонь самой любви
Приводит к угасанью от нагара,
И если чувствам ходу не давать,
Они мельчают от переполненья.
Что хочется, то надо исполнять,
Покамест есть желанье: у хотенья
Не меньше дел и перемен на дню,
Чем рук, и планов, и голов на свете.
Мы откармливаем всякую живность себе в пищу и откармливаем себя в пищу червям. Возьмете ли толстяка-короля или худобу-горемыку – это только два блюда к столу, два кушанья, а суть одна.
Всему давайте смысл, но только молча.
Как часто нас спасала слепота, Где дальновидность только подводила.
" Объявите меня каким угодно инструментом, вы
можете расстроить меня, но играть на мне нельзя."
Ты в силе – и друзей хоть отбавляй, Ты в горе – и приятели прощай.
Что значит человек, Когда его заветные желанья – Еда да сон? Животное – и все.
Хоть человеческая жизнь и вся – Чуть рот открыл, сказал раз, два – и точка.
Страшится или любит женский пол - в нем все без меры, всюду пересол.
Так создан мир: что живо, то умрет И вслед за жизнью в вечность отойдет.
"Вашей порядочности нечего делать с вашей красотой, ибо скорее красота затянет порядочность в омут, чем порядочность исправит красоту"
Подгнило что-то в Датском королевстве.