Если мы можем сделать человека счастливей и веселее, нам следует это сделать в любом случае, просит он нас о том или нет.
Если в виде исключения найдется человек, способный понять тебя несколько лучше, нежели другие, – значит, человек этот находится в таком же положении, как и ты, так же страдает или так же пробуждается
Вместить в мир бамбуковую рощицу можно. Но удастся ли садовнику вместить весь мир в свою бамбуковую рощицу, это, по-моему, сомнительно.
Призвание открывается во многих видах и формах, но ядро и смысл этого события всегда одни и те же: душу пробуждает, преображает или укрепляет то, что вместо мечтаний и предчувствий, живших внутри тебя, вдруг слышишь призыв извне, видишь воплощение и вмешательство действительности.
...В любом начале волшебство таится,
Оно нам в помощь, в нем защита наша...Пристанищ не искать, не приживаться.
Ступенька за ступенькой, без печали.
Шагать вперед, идти от дали к дали.
Все шире быть, все выше подниматься.
Засасывает круг привычек милых,
Уют покоя полон искушенья.
Но только тот, кто с места сняться в силах,
Спасет свой дух живой от разложенья.
Абстракции восхитительны, но дышать воздухом и есть хлеб тоже, по-моему надо
То, что вчера лишь, прелести полно,
Будило ум и душу волновало,
Вдруг оказалось смысла лишено,
Померкло, потускнело и увяло.
Запомни: можно быть строгим логиком или грамматиком и при этом быть полным фантазии и музыки.
Если высокая инстанция призывает тебя на какую нибудь должность, знай: каждая ступень вверх по лестнице должностей — это шаг не к свободе, а к связанности. Чем выше должность, тем глубже связанность. Чем больше могущество должности, тем строже служба. Чем сильнее личность, тем предосудительней произвол
...нет ничего глупее и легче, чем смотреть свысока на заблуждения или дурные обычаи далеких времен.
Мировая история – это бесконечный, бездарный и нудный отчет о насилии, чинимом сильными над слабыми.
То, что они там в школах называют «всемирной историей», которую полагается для образования учить наизусть, все эти герои, гении, великие подвиги и чувства — все это просто ложь, придуманная школьными учителями для образовательных целей и для того, чтобы чем-то занять детей в определенные годы. Всегда так было и всегда так будет, что время и мир, деньги и власть принадлежат мелким и плоским, а другим, действительно людям, ничего не принадлежит. Ничего, кроме смерти.
— И ничего больше?
— Нет, еще вечность.
Вы находитесь сейчас в школе юмора, вы должны научиться смеяться. Ну, а всякий высокий юмор начинается с того, что перестаешь принимать всерьез собственную персону.
Животные более настоящие, чем люди. Они не хотят тебе льстить, не хотят производить на тебя какое-то впечатление. Ничего показного. Какие они есть, такие и есть, как камни и цветы или как звезды на небе.
Тому, чьи жизненные силы с самого начала подорваны, не продлит жизнь никакое лекарство на свете.
Есть ли смысл в жизни? Если есть, тогда почему, когда рождается ребенок, он не смеется, а плачет?
День прошел, как и вообще то проходят дни, я убил, я тихо сгубил его своим примитивным и робким способом жить.
Разве идеалы существуют для того чтобы их достигнули? Разве мы, люди, живем для того чтобы отменить смерть? Нет, мы живем чтобы бояться ее, а потом снова любить, и как раз благодаря ей жизнь так чудесно пылает в иные часы.
...если тебе непременно нужно чье-то разрешение на твое удовольствие, тогда ты действительно бедняга
Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю, величайшими
И конечно, они не хотят думать; ведь они рождены для того, чтобы жить, а не для того, чтобы думать.
Каким-то уголком души каждый знает, что самоубийство хоть и выход, но все-таки немного жалкий и незаконный запасной выход, что, в сущности, красивей и благородней быть сраженным самой жизнью, чем своей же рукой.
Всякий высокий юмор начинается с того, что перестаешь принимать всерьез собственную персону.
Жизнь всегда ужасна. Мы не виноваты, и все-таки мы в ответе. Родился - и уже виноват. Странно же вас учили закону Божьему, если вы этого не знали.
Легкая жизнь, легкая любовь, легкая смерть- это не для меня.