Убить человека очень трудно и очень легко.
Мне подумалось... наши тела - шкафы. В них мы храним кости.Скелет
Мы стоим на пороге миллиарда лет новой истории. Эпоха нашего расцвета еще впереди.Мы - плотники незримого собора
Без живого пламени людей, согревающих себя и наследующих огненное семя, Вселенная и впрямь нелепа и немыслима.
Мы - плотники незримого собора
Мы - Жизненная Сила Вселенной. Если она видит, то нашими глазами. Если слышит, то нашими ушами..Мы - плотники незримого собора
Мы - больше, чем вода; мы - больше, чем земля; мы - больше, чем солнце. Мы - Жизненная Сила, сама дающая себе причину существовать.Мы - плотники незримого собора
Сколько ни откладывай, а сходить к врачу придется
- Машины не способны делать все на свете! У них нет интуиции. Они не разбираются в диверсиях, ненависти и спорах или в людях. Машины слишком долго думают!
Я медленно достроил дворец, потом поднялся и, не оборачиваясь, побрел прочь. Я не хотел верить, что он разрушится в волнах, как рушится все в этой жизни. Я медленно шел по пляжу туда, где, улыбаясь, ждала меня чужая женщина, по имени Маргарет.
Люди либо любят друг друга, либо нет, и порой любовь возникает между теми, кому не надо бы любить друг друга.
Мы потому и любим закат, что он бывает только один раз в день.
Первое, что узнаешь в жизни, — это что ты дурак. Последнее, что узнаешь, — это что ты все тот же дурак.
Жизнь — это жизнь. И человек, и персонаж хороши по-своему.
Космос — дело темное. Здесь сам черт ногу сломит.
Люди не созданы для так их дальних полетов в изоляции.Космическое пространство требует полной отдачи. А изоляция противна человеческой природе, это вид житейского безумия, совершенно отдельное пространство.
Нет, в самом деле, что за безумие — в чужом городе увязаться за чужим человеком?
— Слушай, и я расскажу, как нахлынул этот прилив неверия. Иудео-христианский мир лежит в руинах. Неопалимая купина больше не загорится. Христос больше не придет, из страха, что Фома Неверующий его не признает. Тень Аллаха тает под полуденным солнцем. Христиане и мусульмане брошены в мир, раздираемый бессчетными войнами, которые сольются в итоге в одну огромную. Моисей не спустится с горы, ибо на нее не поднимется. Христос не умрет, потому что и не рождался. И все это, имейте в виду, крайне важно для нас, потому что мы суть обратная сторона монетки, подброшенной в воздух — орел или решка? Что победит — святость или нечестивость? Но видите ли вы, что главная проблема не в том, что победит, а в том, победит что-нибудь — или ничто? Не в том, что Иисус одинок и Назарет лежит в запустении, а в том, что большая часть населения уверовала в Ничто. Что не осталось места ни для прекрасного, ни для кошмарного. И мы тоже находимся в опасности, запертые в могиле вместе с так и не распятым плотником. Погребенные под обломками Черного Куба… 23 Мир поднялся на нас войной. И они не называют нас Супостатом, ибо это наполнило бы нас плотью и кровью. Чтобы ударить в лицо, надо видеть это лицо, чтобы сорвать маску, надо видеть маску. Они воюют против нас тем, что притворяются — нет, уверяют друг друга, что нас нет. Это даже не война, а призрак войны. Уверовав в то, во что веруют эти неверующие, мы рассыплем свои кости во прах и развеем их по ветру.
По мере старения мы обнаруживаем, что не только наши друзья растворяются в потоке времени, но и враги, которые не давали нам прохода в начальной, а потом в средней школе, исчезают, и мы вдруг понимаем, что в нас не осталось никаких враждебных воспоминаний!
Иные дни похожи на вдох: Земля наберет побольше воздуха и замирает – ждет, что будет дальше. А лето не кончается, и все тут. В такую пору на обочинах буйствуют цветы, да не простые: заденешь стебель, и окатит тебя ржавый осенний дождик.
Ты — это каждый раз… больничный на трое суток.
- Ты это пьёшь? - С тобой - да. - Вот это дружба!
— Крам! Господи! Ты сделал это! У тебя есть шампанское?! Мы оба заглянули в его холодильник. — Может, если смешать пиво с джином в блендере, получится шампанское?
— Почему бы не попробовать?
И мы попробовали.
Жизнь — как нижнее белье, ее надо менять дважды в день.
Она поцеловала меня так крепко, что у меня остановились часы.
Голос Мэнни Либера звучит как 33х-оборотная пластинка