Одинокие, ничейные старики, у которых, кажется, даже и прошлого никогда не было.
Инфекционное сумасшествие. Это когда слабости двоих людей совпадают и они усиливают сумасшествие друг друга.
А может, так оно и есть? Возможно, весь мир на том только и держится, что ты сохраняешь его в центре своего внимания, веришь в него. А стоит только позволить себе замечать несоответствия - начинаешь сомневаться в нем, и мир расползается, как гнилая тряпка.
Есть такие разновидности зла, которые проявляют полную свою силу лишь тогда, когда их существование осознано и призвано, когда им смотрят в глаза.
Она имела собственное мнение о том, кто доминирует в их семье, однако из соображений стратегических держала это мнение при себе.
Не надо начинать деловые разговоры до завтрака. Выпей кофе, может, полегчает.
– Полковник, – вставил Джубал Хэршоу, – главный вывод из концепции «Мир как миф» в том, что мы имеем дело (и часто проигрываем) с тремя типами антагонистов: злодеями, подобными Повелителю Галактики, группами, подобными нашей, но преследующими совершенно различные цели, и, наконец, создателями мифов типа Гомера, Твена, Шекспира, Баума, Свифта и их коллег по Пантеону, которых я не назвал. Эта третья группа наиболее мощная из всех. Тела этих создателей давно превратились в прах, но сами они живут в бессмертном Корпусе Мифов. Эти мифы Пантеона ничего не меняют в Мультивселенной, следовательно, они не опасны. Но существуют и живые создатели новых мифов, норовящие «стереть» старые или пересмотреть характеры их персонажей. Вот эти очень даже опасны. – Хэршоу мрачно улыбнулся. – Единственный способ борьбы с ними – это твердое понимание того, что незыблемо и что не подлежит стиранию. Тогда они становятся бессильны, а их игра – безвредной.
– И что же, их можно обезвредить простым неверием в их силы?
– Именно. Отказом принимать их концепции мифов… Так мы можем уже доложить?
Предменструальный синдром: перед самым наступлением цикла женщина начинает вести себя так, как мужчина – всю жизнь.
Может быть, она меня простит? У женщин ведь безграничные запасы терпения. (Поскольку в прощении нуждаются, как правило, мужчины, то в этом свойстве женщин, возможно, заключается залог выживания рода человеческого?)
– Это очаровательно и полезно, так же как удобнее есть вилкой, а не пальцами.
– Пальцы сотворены раньше вилок.
– А плоские черви – раньше людей. Но это не значит, что черви лучше.
Стоит побывать на собственных похоронах, чтобы убедиться, кто твой истинный друг!
Шульца, или как бы там его ни звали, убили, когда он сидел за моим столиком. И я не намерен это снести. Гвен, любовь моя, если прощать дурные манеры, они станут еще хуже. И наше прелестное поселение выродится в трущобу типа Элл-Пять. Нельзя дозволить толкучку и хамство, излишний шум и грубый язык. Я должен разыскать невежу, позволившего подобное, объяснить ему его хамство, дать возможность извиниться и – убить его.
мне не хочется оставаться в городе, настолько павшем, что в нем законом допускается вторжение полицейского в частное жилище только потому, что какому-то чиновнику вздумалось вызвать к себе его владельца!
– Слушай, мальчик, я так рад, что цвет моей кожи похож на твой!..
– Это почему же? – несколько оторопело спросил он.
– Да просто потому, что иначе меня могли бы назвать расистом, если бы я сообщил, насколько тебя презираю и что о тебе думаю!
– Руфо, – произнес мой дядя, – вы способны продать билеты даже на собственные похороны, не так ли?
– Не «способен», а уже продавал. Ровно столько, чтобы купить круглый гроб, в котором я ужасно нуждался… столько народу желало убедиться, что я в самом деле сдох!
– Вот, оказывается, как вы их провели!
– Да не вполне и провел. Ведь в билетах вовсе не утверждалось, что я умер, а просто предоставлялось право понести мой гроб. Это были великолепные похороны, самые прелестные из всех, какие когда-либо случались! Особенно их кульминация, когда я уселся в гробу и запел ораторию из «Смерти Джесса Джеймса», причем исполнил все партии подряд! И ведь никто не потребовал деньги обратно!
Как можно что-нибудь доказать женщине, которая не желает этого?
-- Ты собираешься убить человека? За плохие манеры?
-- А у тебя есть более веские основания? И хотелось бы, чтобы я игнорировал хамство?
Любой, кто способен убить ребенка-котенка – жесток. Кто бы ты ни был, я тебя ненавижу. Я тебя презираю!
Мне тоже нравятся старые шутки. Я вообще люблю все старое: друзей, книги, стихи, игры.
Жизнь полна трагедий, и если постоянно думать о них, ты не сможешь просто наслаждаться невиданными удовольствиями жизни.
ты способен разъярить именно тогда, когда наиболее здраво рассуждаешь!
Бедна та память, которая имеет дело лишь с прошлым. Чарльз Лютвидж Доджсон (1832-1898)
А теперь я замужем за вашим племянником, а вы… по-прежнему – старый козел!
В девятнадцатом веке атеистический позитивизм возобладал среди меньшинства. (Тех, кто привык регулярно мыться в ванне.)
В числе многих обитаемых мест они посетили и Страну Оз. Да, Страну Оз. Я дернулся как ошпаренный. Не выспавшись накануне, я слегка расслабился под журчание доктора Хэршоу, но тут… – Вы произнесли слово «Оз» или я ослышался? – Да, произнес. Повторю вам трижды: Оз, Оз, Оз! Конечно, эта страна оказалась созданной фантазией Л.Фрэнка Баума. А еще им довелось побывать в «Стране чудес», изобретенной преподобным мистером Доджсоном для развлечения Алисы. И посетили другие места, считавшиеся до той поры вымышленными. Хильда обнаружила, что и сами мы живем в точно таком же мире, и создала концепцию «Мир как миф». Мы создаем свой мир сами и сами же его изменяем. Настоящие могучие сочинители мифов, такие, как Гомер, Баум, автор Тарзана, создали значительные и прочные миры, между тем как пустяшные лжецы и лишенные воображения халтурщики ничего не создали, и их жалкие выдумки всеми забыты.