Цитаты из книг

— Владыка, ты совсем очумел — божественные головы смертными мерками мерить? — наконец отозвалась она. — Не просто так, ой не просто боги с вами общаются знаками да намеками: чтобы веру вашу не потерять. ..

Слово Императора

Дарья Кузнецова

Принцесса Александра – умная девушка. Она понимает, что продолжение войны двух империй закончится крахом, поэтому без сожалений соглашается на династический брак с младшим братом владыки империи Руш, скрепляющий мирный договор. А то, что жениха в последний момент заменили… какая разница, один чужак или другой! Император Руамар – умный мужчина. Он знает, что некоторые оскорбления можно смыть только кровью, и, когда глупость брата ставит под угрозу мирное соглашение, без раздумий занимает его...

"Чудеса любят, когда в них верят; и если они вдруг решают свершиться, реальности остаётся лишь подстраиваться, внося новые исключения в непреложные законы мироздания." - Очень красиво сказано!!!!!!

Песня Вуалей

Дарья Кузнецова

Магистр Лейла Шаль-ай-Грас – профессиональный маг-Иллюзионист – получила заказ, от которого нельзя отказаться. Заказ, плата за который – ее рассудок. Заказ, который до основания разрушил тихую, привычную жизнь девушки. Обвинение в убийстве. Предательство. Смертельная угроза. Неминуемая встреча с прошлым, со всеми его призраками и страхами. Магия Иллюзий сложна и опасна. Опасна в первую очередь для своего создателя: слишком велик шанс навсегда потеряться среди плодов собственного воображения и...

Любое единоборство – это противостояние в первую очередь с разумом противника, а не с его силой. С привычками, со сложившимися стереотипами, с личными качествами и опытом, поэтому половина успеха даже не в силовом превосходстве и умении, а в понимании тактики и способности предсказать действия врага. Если успеешь быстро просчитать, даже здорово уступая в силе, сможешь победить.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Ты удивительная, совсем не похожа ни на одну из знакомых мне женщин. Клубок противоречий. Сильная, но хрупкая и нежная. Горячая, но терпеливая и рассудительная.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– А ты что тут делаешь?! – опешил я, обнаружив рядом с ней Таналиора.
– Не отвлекайся, – отмахнулся он. – Девчонку я вытащу, а ты побереги себя. Она же меня по пробуждении загрызёт в случае чего, – иронично заметил он.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Миль, если ты сдёрнул меня с места ради какой-нибудь ерунды, дам в ухо, – мрачно пообещал Валлендор, появляясь на пороге.
– Злые вы, – укоризненно ответил тёмный, открывая глаза и фокусируя взгляд на вошедшем. – И что вы с Бельфенором общий язык не пытаетесь найти? Порывы-то одинаковые. Чуть что – сразу в ухо!

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Очнулась? Это хорошо. Смотри-ка, даже бежать не попробовала, странно, – спокойно проговорил он, разглядывая меня с задумчивым интересом.
– Сбежишь тут, ага, – пробурчала я, утыкаясь обратно лбом в колени. – Ты бы меня ещё прибил, а потом удивлялся.
– Немного не рассчитал силу, – виновато проговорил он, кажется, разглядывая рану. – Извини, придётся потерпеть, никаких лекарств у меня с собой нет… Не волнуйся, это ненадолго.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Не стоит путать честь и гордость с ослиным упрямством и заносчивостью. Нет ничего зазорного и уж тем более постыдного в том, чтобы принять чужую помощь, когда в ней нуждаешься. Просто так. Потому что разумные существа должны помогать друг другу: они без этого не выживают, чай, не хищники-одиночки. Садись и ешь.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

Я повзрослела стремительно, за считанные недели первых боёв. Не раз и не два жалела о своём глупом побеге тогда, в юности, но – уже молча. Я научилась, сцепив зубы, делать то, что должна, через «страшно» и «больше не могу».

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

Тилль была яркой. Не столько внешне – я видел и более привлекательных женщин, и даже не столько по характеру – попадались характеры значительно более интересные, сколько… чувствовалось в целительнице что-то, привлекающее и заставляющее тянуться к ней, как усталый замёрзший путник протягивает руки к разгоревшемуся огню. Даже если этого не ощущать, достаточно было посмотреть на тех, кто находился вокруг. Обычная в общем-то девочка привлекала к себе решительно всех – детей, взрослых, друзей и совершенно посторонних, незнакомых существ. Внутренняя энергия, редкая жизненная сила, я не знал, как это назвать. Но тоже ощущал желание оказаться рядом просто для того, чтобы согреться её присутствием и увидеть сияющую улыбку.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Воин, не способный самостоятельно прокормить себя, не достоин называться воином, – отмахнулся я. – Кстати, напомни, как ты относишься к рыбалке?
– К тому, что ты называешь рыбалкой, я отношусь резко отрицательно, – скривился он. – Нет уж, сам развлекайся, а мне на это смотреть больно. Вот какой ты после этого маг, а?
– Тупой, но сильный, ты же сам говорил, – рассмеялся я.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Хам и пошляк, – обиженно заключила я, плюхаясь обратно на своё место, когда тёмный всё таки сумел перехватить мою руку и выдрать из неё папку.
– Это просто вы все сплошь тонко организованные. Небось, когда на звёзды смотрела, не очень-то думала о приличиях!
– Миль, уймись, – проворчала я. – Надоел, честное слово. А то я Вальку пожалуюсь! Нет, лучше наступлю на горло собственной гордости и пожалуюсь Бельфенору, у него механизм взаимодействия с тобой уже отработан.
– Это уже удар ниже пояса, – возразил тёмный. – Этот псих меня правда прибьёт.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Жестокая! Да ещё и древняя, как снобизм светлых. И за что я тебя только люблю? – с притворным трагизмом проговорил он.
– Нет, определённо, ты допросишься, я тебя правда пристрелю, – вздохнула я.
– За любовь?
– За древность и снобизм! – возразила задористо.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Странная женщина, – рассмеялся Кир. – Провела с мужчиной ночь и переживает, что ей всё понравилось.
– А я должна радоваться, что по пьяни с врагом покувыркалась? – огрызнулась в ответ. – Да ещё с большим удовольствием?

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Нормально? У нас катастрофа, а она сидит в углу и дуется, – возмущённо фыркнул Кальвитор. – А мы вчера так обрадовались, что наконец-то увидели тебя прежней… Это была разовая акция? – с грустной иронией уточнил он, присаживаясь рядом.

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

– Кхм. Фель, ты помнишь, что магам противопоказано напиваться? – задумчиво уточнил Тай, когда за рыбёшкой последовало ещё несколько жадных глотков.
– Помню, – отозвался я. – только я сейчас, как ты можешь видеть, почти не маг, резерв на нуле, и потерять над чем-то контроль я технически не способен: нечего контролировать.
– А мозги? – уточнил он, смерил меня взглядом и тяжело вздохнул. – Впрочем, у кого я спрашиваю! Где огневики – а где мозги… Фель, давай ты хотя бы не пойдёшь бить морды без разбора всем диким, а?

Я выбираю свободу!

Дарья Кузнецова

Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...

Князь хороший, справедливый. Войну вот не любит, торговлю развивает, магов и талантливых ученых привечает. Поговаривают, что он не устраивает некоторых из своих приближенных. Но только воздух нравится всем без исключения, потому что без него жизни нет, а князей всегда кто-то не любит. И градоначальников. И даже собственных соседей.

Для некоторых мечта о каком-то событии гораздо важнее этого события.

- И какие же у тебя принципы?
- Он всего один, хмыкнула я. - По максимуму получать удовольствие от жизни, но по возможности эту самую жизнь беречь.

-Запомни: бескорыстность всегда окупается сторицей! А что вы на меня так смотрите? Тьфу, да я не в том смысле! Имею в виду, что боги ценят благородство и великодушие.

Можно находить очарование в войне и упоение в бою, когда ты один и тебе нечего терять. Но когда есть родные и любимые, за которых по-настоящему стоит сражаться и которые, мягко говоря, очень огорчатся твоей смерти... мотивация, конечно, существенно меняется, и стремление к победе становится сильнее и выше, но мирная жизнь тогда видится куда более предпочтительной.

Трай умудрился стать мне другом, и мне категорически не хотелось что-то менять в этом вопросе. В конце концов, женщин вокруг много, а настоящие друзья - существа редкие.

Если ты намекаешь, что неплохо было бы присоединиться, отвечаю: обойдешься. Это совершенно не наше дело и лезть в него, когда нас неоднократно просили постоять в сторонке, я не стану. Будь мудрой женщиной, позволь мужчинам решить хотя бы часть проблем самостоятельно. Это здорово поднимает их самооценку и улучшает настроение.

Ответственный человек, не желающий власти, - лучший кандидат на высокую должность.

Простое правило жизни - от большого начальства стоит держаться подальше. Это сильно экономит нервы. Наш князь достаточно простой в общении человек, не склонный к самодурству, но береженого боги берегут.