Счастливой любви не существует. Кроме той, что хранит наша память.
Мудрец встает и ложится с солнцем.
У меня в жизни было шесть собак. Все — немецкие овчарки. Всех звали Нептунами. Каприз несчастной одинокой девочки, которой хотелось, чтобы ее собака жила вечно. Чтобы хотя бы она не умерла!
... гению плевать на окружающих, он признает только тех, кто равен ему, а таких единицы. Гениальность заставляет человека отворачиваться от тех, кого он любит, и вызывает бешеную зависть во всех остальных.
... гениальность — пустой звук, если человек не способен стать совершенным эгоистом.
Невыносимая скука — вот что терзает женщину рядом с мужчиной, которого ей не в чем упрекнуть.
Старость начинаешь чувствовать, когда умирают ровесники.
В том, что теряешь всё, есть преимущество - больше нечего отнять. А то, что остаётся, мы прячем.
Всему виной - тот недуг, что заставляет девушек всего мира мечтать о несбыточном и, подобно арагоновской Беренис, мучиться неутолимой жаждой любви. Невыносимая скука - вот что терзает женщину рядом с мужчиной, которого ей не в чем упрекнуть. Она не пытается оправдаться. Она лишь чувствует, что настоящая жизнь где-то…
Подвиги совершают в исключительных обстоятельствах, когда рушится мир. Герои сбрасывают маски обывателей и спасают человечество...
Семнадцать человек убило. На войне это, может, и не великие потери, а вот для деревни, где всего сто тридцать жителей, очень даже много.
Паренек, который шел на приступ наших скал, не бросал на нас бомбы. Да и тот, что сидел в кабине самолета, выполнял приказ командира, укрывшегося в бункере посреди Лондона... На большом столе перед ним разложена большая карта Нормандии с маленькой черной точкой — деревней Де-Жюмо. Посмотрел он на нее и подумал: «Сбросим-ка мы бомбы вот сюда и задержим бошей!» Он сделал свою работу. Даже немцы, и те выполняли приказы, их солдатики тоже люди подневольные. Во время войны все верят, что поступают правильно. Такая вот дурость.
Настоящая церковь должна быть старинной, старее всех домов. А новая — так, вроде безделушки на камине. Церковь — она как родовая память, передается от поколения к поколению.
– Мы говорим о войне. Кто вправе не то что судить – даже пытаться понять солдат?
Солнце робко касалось лучами хрупкого квадрата голубого неба.
Даже ангел-хранитель не может помешать человеку продать душу дьяволу.
Любые разговоры с кем угодно, которые мы вынуждены вести, по большей части глупы и банальны.
У каждого ушедшего есть собственная звезда.
Некоторые дни мы помним лучше, чем десятилетия нашей жизни
Единственный выход из невозможной любви - трагедия.
Взявшись за перо, я понял, почему со времен Флобера и Мопассана писателей тянуло в Нормандию. Дело не в том, что Париж и море совсем близко, домики романтичны, а в аббатствах полно привидений. Уроженцы Нормандии во все времена были самыми плодовитыми исключительно по причине погодных условий!
Дестабилизирует или нет французское общество появление нескольких сотен тысяч беженцев? Четыре миллиона ливанцев приняли на крошечной территории своей страны, населенной в шесть раз плотнее Франции, полтора миллиона сирийцев. И что же? Рухнула финансовая система? Все экономисты сходятся во мнении, что приток иностранных рабочих дал экономике шанс подняться. Хорошо обученные, опытные, не достигшие пенсионного возраста люди принесли дохода больше, чем сами стоили государству.
Она владела абсолютной роскошью – была так счастлива, что презирала деньги.
У выживания своя цена.
Безумцы из ГДР, пытавшиеся перебраться на Запад, стали героями, резистантами, мучениками! Те, кто сегодня пытался перейти границу с юга на север, чтобы оказаться на том же Западе, в объятиях тех же демократий, в лучшем случае объявлялись вне закона, в худшем – террористами.
Разница в числе попыток? Дело в моде? В цвете кожи? В вероисповедании?
Или рехнулся компас планеты?