Страдание, как подумал он позже, лишает человека способности к сопереживанию, превращает его в эгоиста и заставляет презирать всех прочих страдальцев.
Ибо хотя человека судят по поступкам его, по тому, что он сказал или сделал, сам человек судит себя по намерениям, по тому, что хотел бы предпринять, – и суждение такое неизбежно затрудняют не только размах и масштаб фантазии индивида, но и его постоянно меняющиеся критерии сомнений и самоуважения.
любовь – свободный дар, а любящие, соединившись, становятся равными половинками единого целого.
Овен не признает коллективного мнения, а Телец не поступится субъективностью. Близнецы – единственные в своем роде. Рак ищет первопричину, Лев – цель, а Деве нужен план, но над воплощением этих замыслов работают в одиночку. Лишь во второй половине зодиакального пояса мы начнем проявляться: в Весах – как понятие, в Скорпионе – как качество, в Стрельце – как голос. В Козероге к нам вернется память, в Водолее мы прозреем, и только в Рыбах, последнем и древнейшем из зодиакальных знаков, мы обретем самость и некую целостность.
Человек изнутри вынужден считаться с пешками — со всеми элементами системы. А человек снаружи волен договариваться с дьяволом напрямую.
Любая тайна неизменно укрепляет только что завязавшуюся дружбу, равно как и коллективное ощущение, что виноват кто-то посторонний.
Притчард был одинок, и, как большинству одиноких душ, ему везде мерещились счастливые пары.
‘I trust her because I love her,’ said Staines.
‘And how did you come to love her?’
‘By trusting her, of course!’
‘You make a circular defence.’
‘Yes,’ the boy cried, ‘because I must! True feeling is always circular—either circular, or paradoxical—simply because its cause and its expression are two halves of the very same thing! Love cannot be reduced to a catalogue of reasons why, and a catalogue of reasons cannot be put together into love. Any man who disagrees with me has never been in love—not truly.’
Золото — оно как любой капитал, памятью не обладает: оно течет все вперед и вперёд, прочь от прошлого.
‘I am afraid I am interrupting your solitude,’ Anna said.
‘No, no,’ the boy said. ‘Oh, no. Solitude is a condition best enjoyed in company.’
Так уж вышло, что некоторым выпадают плохие карты. Но глупо рассчитывать, что совесть заставит человека жить той жизнью, которая по душе вам. Обычно обходишься тем, что есть: пытаешься удержаться на плаву.
Мы глядим вовне, сквозь иллюзии собственных убеждений; мы видим мир таким, как желали бы его усовершенствовать, и воображаем, что живем в нем.
Никто не может защитить человека от него самого —от его собственной руки, знаете ли!
"Осязаемая ярость превращала его в существо довольно беспомощное. Это чувство завладевало им полностью; он был слугой своего гнева, а не господином"
Можно познать тысячу женщин, подумал Гаскуан, можно на протяжении многих лет на каждую ночь снимать очередную девицу, но рано или поздно новые любовники будут всего-то-навсего вспоминать прежних и поневоле заплутают в рефлекторном лабиринте бесконечных сопоставлений, вечно разочаровываясь, вечно оглядываясь назад.
— А что такое удача? Вот скажи, по-твоему, счастливчик — тот, кто останется, или тот, кто уедет?
— По мне, так счастливчик тот, кто может выбрать.
– Говорят, по новозеландским поверьям, душа после смерти становится звездой.
– В жизни не слыхивал более убедительного довода в пользу того, чтобы перенять обычаи туземцев.
Милосердие – главная добродетель, и наиболее уместна она там, где не заслужена.
Тауфаре никак не мог уважать человека, который обращается с землей точно с какой-то валютой. Землю нельзя перечеканить на монету! На земле нужно жить, землю нужно любить.
Как беззвучно вращается мир, если ты погружен в раздумья и одинок.