Почувствовав мое состояние, Полкан напрягся и зарычал. Я опустила ладонь ему на голову. Нет. Как бы мне ни хотелось спустить на гусара пса – вон как блестят глаза Ольги. Она рассчитывает на скандал, публичный, учитывая присутствие Дарьи Михайловны
Кофе или компания были причиной того, что мне захотелось улыбаться, всего лишь от утра, и солнца, и радости жизни? Даже про недосып забыла, хотя кофе так быстро подействовать не мог
Я прикусила губу, поняв, что чуть не сболтнула лишнего. Но когда-то я так и не набралась храбрости спросить – почему мама, разведясь с отцом, забрала мою младшую сестру, а я осталась? Нет, я любила папу, но мама есть мама. Сейчас уже и не спросишь – да и надо ли мне это знать, если подумать
Я поперхнулась куском хлеба. Услышь я что-то подобное от своего мужа – не удивилась бы, он не уставал ныть о том, как его никто не любит. Но Стрельцов казался мне… другим, что ли
– Тетушка же, наоборот, считает, будто сыновья останутся с ней до самой ее смерти, а дочери, выйдя замуж, превратятся в отрезанный ломоть, – негромко и задумчиво продолжал Стрельцов. – Возможно, потому Варенька, при всех ее достоинствах, так отчаянно старается заполучить всеобщее внимание
Варенька появилась, когда я разливала первую партию очищенного воска в застеленный тканью медный противень. Я объяснила и ей про ульи и рамки и про разницу между сотами с медом и расплодом
Я отпила кофе, надеясь, что чашка скроет выражение моего лица. Нет, это не было жалобами подросшего, но так и не повзрослевшего мальчика. Это было откровенное размышление взрослого мужчины – в ответ на мою откровенность
Утащить сразу всю нужную утварь не получилось: мраморная доска для раскатывания теста оказалась тяжелой и неудобной, так что я сбегала второй раз, сопровождаемая изумленными взглядами девочек
Варенька вошла в столовую. Мне показалось, что она опирается на трость больше для эффекта, чем по необходимости. Но не могут же надорванные связки заживать так быстро? С другой стороны, рана Полкана совершенно исчезла среди густой шерсти и, кажется, вовсе его не беспокоила
Действительно, солнце уже светило вовсю, из кухни доносились голоса девушек, а в людской болтали парни. Позднее утро, пора за работу
— Ничего, сейчас наливочки хлебнешь, чайком запьешь, поспишь да и успокоишься, — проворковала Марья Алексеевна, так, что у меня самой начали слипаться глаза. Магия, что ли? Хотя какая тут магия: не знаю, во сколько сегодня… или уже вчера?.. поднялся исправник, но я-то вовсе в несусветную рань
— Прошу прощения, господа, еще немного, и я усну под столом. С вашего позволения я удалюсь. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь к Герасиму
Глаша определенно была жаворонком: несмотря на ту еще ночку, я проснулась, когда за окном едва светало. Поразмыслив с полминуты, я решила, что нечего сбивать режим. Да и прогуляться с утра вместе с Полканом не помешает, прежде чем меня закрутят дела, которых в деревенском доме да с гостями полным-полно
Последовала секунда молчания — похоже, графиня пыталась сообразить, что я имела в виду. В чем-то Стрельцов прав: я однозначно учу его кузину плохому. Впрочем, барышню было не так-то легко сбить с темы
Я хихикнула: в прежней жизни, едва подумав о чем-то подобном, я наверняка бы помчалась к доброму доктору за волшебными таблетками. Не знаю, мой ли собственный разум оказался таким гибким или нужно благодарить юную нервную систему Глаши, но как же кстати
Приводить себя в порядок теплой водой оказалось куда приятнее, чем ледяной. Но, едва я взялась за чулки, в двери просунулась взлохмаченная головка графини
Герасим уже поднялся. Бочка на кухне была полна воды, у печи сохла охапка поленьев, оставленная с вечера каша переместилась с пода на загнетку, а в топке весело трещали дрова. Сам дворник вместе с сотским сидел за столом, жуя черный хлеб. Когда мы с Варенькой появились на кухне, оба подскочили, кланяясь
— Спасибо, милостивица, — сказал сотский. — Не извольте гневаться, дозвольте попросить. Ежели вы на улицу соберетесь, кликните меня. Ночью-то вон что творилось, как бы тот тать до сих пор в кустах не сидел
— Глупости какие, — проворчала я. — Он отогнал злоумышленника от Полкана и не позволил ему пробраться в наш дом. Конечно, я ему благодарна, не более того
Выполняя обещание, я позвала сотского, и мы не торопясь двинулись в сторону парка. Вареньке было явно тяжелее скакать на костылях по тропинке, чем по гладкому полу дома, но она не жаловалась. Только когда мы вышли к пруду, попросила
— Так он проснулся уже. Едва рассвело, по двору бродил да в землю смотрел, а потом в лес пошел. Меня не взял, велел за барышнями приглядывать. — Он помолчал. — Оно, конечно, его сиятельство сердить не стоит
— Да что вы такое говорите, милостивица! — не выдержал мужик. — Рыбалка — это ж какое душе благолепие! Сидишь на бережку, тишина да покой кругом, только водица плеснет да птички щебечут. А когда поплавок дрогнет — вот тут-то сердце и замрет! Каждая рыбка — что битва: то подсечь надо вовремя, то вываживать умеючи. А добыча-то какая! Вам, господам, наверное, не понять, но ароматная ушица, когда ложится в живот, до того славно становится. Да под стопочку… Гм. — Он осекся. — Прощения просим, разболтался я
— Кажется, это в самом деле очень интересно, — проговорила Варенька, глядя ему вслед. — Смотри, как помчался. У моей матушки дворня так не бегает
Сотский вернулся так же бегом. В одной руке ведро — кажется, он не сомневался, что рыбалка будет удачной. На дне лежала желтая прядь конского волоса
Его потрескавшиеся пальцы с обломанными ногтями двигались удивительно ловко — не хуже, чем у Вареньки, когда она по его указаниям начала заплетать косичку. На поплавок пошел стебель камыша, а крючки сотский, хитро улыбнувшись, извлек из подкладки шапки