Капитан ругался матом крайне редко, зато так затейливо, что это удивительным образом поднимало настроение. Видимо, подобные выражения составлялись в НЛП-лабораториях специально для армии, дабы вселять в нее боевой дух.
Лика чувствовала, что перегибает палку, но ее уже несло с недостойной психолога скоростью.
У Теодора с тормозами были еще более сложные отношения.
На самом деле выбор есть всегда: до последнего пытаться что-то сделать или сложить руки, спасаться самому или спасать напарника.
Дэн понял, что опять столкнулся с загадочным конфликтом между человеческой логикой и нормальной.
— К сожалению, мама – это человек, который лучше всех меня знает и хуже всех понимает.
«Она бы мне еще капустки квашеной предложила! Или вязаные носочки, поверх скафандра надевать, чтобы в космосе ноги не мерзли!»
Ряха хрипло мяукнула. Котиком она была килограммов пять назад.
Просто сестра – это такая зараза, которую вроде как и любишь больше всех, но и выбешивает она почему-то ужасно!
— И не приставай к инопланетянам! – безнадежно крикнул пилот вдогонку.
— Ладно! – жизнерадостно отозвалась сестра, явно пропустив «не» мимо ушей.
Главная (и почти единственная!) прелесть младших сестер – что они позволяют братьям почувствовать себя старшими.
Для девушек даже самый неожиданный перескок темы на одежду, косметику и парней неизменно был «кстати».
Учитывая габариты, вес и прочность обоих судов, у транспортника был неплохой шанс уцелеть в столкновении, зато тарелка гарантированно модифицировалась бы в глубокое блюдце, а то и салатницу.
Единственная польза от гостей – это внеплановая трапеза.
Девушка напоследок оглянулась на шлем, и пилот понял, что раритеты надо не вешать на стену, а намертво к ней приваривать.
Пилот продемонстрировал ей увесистый кулак, намекая, что у мужчин есть более радикальное средство от злодеев, нежели житейский опыт.
После разговора с мамой ей тоже порой хотелось кого-нибудь убить, причем с особой жестокостью. Но мама «всего лишь» беспокоилась о благополучии ненаглядной дочурки, вынося ей мозг нотациями на тему «как выжить в открытом космосе, не потеряв здоровья, рассудка и девственности» (насчет последнего Полина скромно отмалчивалась).
– Корабль – это твой дом, в нем должна быть чистота!
— В доме должно быть счастье, а не чистота.
Когда командир сказал прыгать, все прыгают, а не ноют, что космос темный, вакуум холодный, а враг вооруженный и очень злой.
— Брось меня… – простонал он в лучших традициях драматических фильмов.
— Брошу, – охотно пообещал Станислав. – Как только кто-нибудь на меня кинется – сразу в него и брошу. Так что ты мое прикрытие, держись и не рыпайся.
— Слушайте, а давайте вытопчем в центре плантации интернациональное слово из трех букв!
— Это какое? – подозрительно уточнила Полина.
— «SOS», конечно! А ты что подумала?!
— И этот идиот поверил, что ты с радостью отдашься ему за шоколадку? – вытаращил глаза Теодор.
— Ну ты же веришь, что девушка может сделать это за чашку кофе, – ехидно напомнила Полина.
– Какой бы паскудной ни была жизнь, в ней все-таки иногда случаются чудеса.
– Какой бы паскудной ни была жизнь, в ней все-таки иногда случаются чудеса.
Шах еще не мата, главное, продолжать партию, а не швырять доской в противника.
— Когда сердятся, то хотят что-то исправить. А когда злятся – кого-то ударить…