Кажется, не так уж и плохо быть поцелованной богами. Обижать таких людей не принято и порицаемо. Оставалось смирить гордость и убедить в этом принца.
Собравшись с духом, и мысленно взвесив все за и против, сделала свой взгляд восторженно-бессмысленным и растянула губы в идиотской улыбке, повернув голову к Арвинскому.
Тот моему счастливому виду никак не обрадовался, впившись острым взглядом в лицо. А ведь не дурак, совсем не дурак, к сожалению.
Скрежет зубов принца стал музыкой для моих ушей.
— Вы друг друга стоите: одна дура, второй идиот.
– А почему ты ударила моего папу? – И они оба обиженно посмотрели на меня, в ожидании ответа.
Нет, ну я понимаю, ребенок, но Мислав?! Меня буравили две пары светло-зелёных глаз, и МНЕ пришлось ещё оправдываться!
– Я увидела на щеке у папы комарика, и пришлось его прихлопнуть, – выкрутилась я. Ладно хоть ребёнок поверил, с папой такой ответ не прокатил и мне взглядом дали понять, что разговор не окончен.
... никогда не бросайся в драку сломя голову. Всегда просчитывай пути отступления. И ещё запомни, нет никакого стыда в том, чтобы убежать от сильного…
Для полноты картины высвободила одну руку и обняла его за шею. Все. Я готова. Ругайте его! Ругайте!
Можно и на черное сказать белое, приводя убедительные доводы.
И не мечтай! – Черты его окаменели. – О вас не буду, – обещаю я.
Умные мысли у меня закончились.
Ирония судьбы – дейгассы слишком высокомерны и свысока относятся к людям, но чем высокороднее дейгасс, тем больше всего чертами он похож на обычного человека, и лишь в боевой ипостаси у них появляются рога, хвост и более внушительные формы.
С дейгассами, как и с мифическим дьяволом, надо было вести себя крайне осторожно, следя за тем, как и что говоришь. Одним неосторожным словом можно было оказаться у них в долгу и обязанным чуть ли не до конца жизни.
Ему это больших трудов не стоит, а мне приятно.
– Послушай, я его рядом с собой не держу и на поводок не сажаю. Он со мной потому, что хочет быть со мной, и предложение его никто не заставлял мне под дулом пистолета делать. А в отношениях надо доверять, иначе никакая совместная жизнь невозможна.
Пусть наши мужики себе власть выцарапывают, а мы ее обретаем, действуя более тонко.
Совесть есть? – возмутился он, бросив на меня быстрый взгляд. Я сделала вид, что хлопаю себя по карманам в ее поисках, а потом, сделав большие глаза, призналась: – Кажется, дома забыла.
Да ты вся в шоколаде будешь! Ага, только почему у меня такое ощущение, что я в дерьме?!
Та-ак… Есть кровать, и я на ней в данный момент лежу. Есть стена, что радует. Не хватает крыши. Можно было подумать, что это моя крыша с утра сбежала, но по всему выходило, что у дома крышу снесло.
Но ни один тренажер не дарил такой радости, как качели.
Смотрите, гордый какой! Ничего, мы попроще будем, и если кто-то с первого раза не понимает, можно и повторить:
Мы упились до нестояния на ногах, рассуждая о том, что все мужики козлы, а дейгасские козлы самые козлоногие козлы в мире.
Я вас умоляю, – поморщилась я. – Если брать пример из истории, то любое движение оппозиции направлено на захват власти и всех благ, что она с собой несет. И ради этого идут на многое: агитация, подкуп, шантаж, жертвуют людьми ради своих целей. На шахматной доске мы лишь пешки. И не надо втирать, как эти пешки важны.
Если все пути назад отрезаны – начинаешь смотреть вперед.
Что-то в наших отношениях изменилось, разбилось, как моя любимая чашка. Осколки склеить можно, но прежними они уже не будут.
– Ты, конечно, будешь изучать наши традиции и законы, но один из них я тебе озвучу сейчас: по праву рождения и своему положению, я могу выбрать в жены любую незамужнюю девушку. Высокородных мало и подходящих нам женщин еще меньше. Когда мы чувствуем особенный аромат той самой, мы делаем ее своей. При этом мнение самой девушки и ее родных роли не играет
Льют мед в уши. Мягко стелят, да жестко спать.