Слишком тяжёлыми оказались последствия свершённой глупости.
— Вы правы, предугадать невозможно. Но некоторые из нас слишком боятся одиночества и хватаются, пусть за ничтожный, но всё же шанс обрести своё счастье, — согласилась с ним на свой лад.
Ведь очень трудно его спутать с кем-то другим.
Почему?
Говорят, иногда так случается. Всего раз где-то повстречаешь человека. И не забудешь его уже никогда. Словно всю свою жизнь знаешь. А иначе просто быть не может. Навсегда он с тобой останется. Был. Есть. И будет. Не важно даже, если ваша единственная встреча окажется первой и последней. Или же — не самой желанной из всех, какие только могут случиться в наших жизнях.
Моя женщина - моя проблема.
Уровень тупости - Я.
Когда подписываешь человеку смертельный приговор, стоит убедиться в том, что он будет приведён в исполнение.
Судьба безжалостна, и ей всё равно, сколько возможностей есть у человека. Возьмёт своё всегда. Настигнет, кем бы или где бы ты ни был. Сопротивляться бессмысленно и глупо.
Не всё в моей жизни - абсолютная ложь.
Легко выбирать приоритеты, когда знаешь, чего стоит конечная цель.
Когда подписываешь человеку смертельный приговор, стоит убедиться в том, что он будет приведён в исполнение.
Судьба безжалостна, и ей всё равно, сколько возможностей есть у человека. Возьмёт своё всегда. Настигнет, кем бы или где бы ты ни был. Сопротивляться бессмысленно и глупо.
Не всё в моей жизни - абсолютная ложь.
Легко выбирать приоритеты, когда знаешь, чего стоит конечная цель.
Да, хорошо получилось первое реальное впечатление! Больная и тупая!
Все, романтике между нами никогда не быть.
Переоделась в джинсы, сапоги до колен, черную рубашку и кожаную куртку цвета молочного шоколада. Во-первых, к этому располагала погода, а во-вторых, такая одежда практически скрывала мои новообретенные татуировки. Схватив с комода бумажник и телефон, я быстро вышла из особняка. Обошла здание, стараясь не обращать внимания на стекла, хрустящие под ногами, на лужи крови, засохшие и впитавшиеся в землю, на стреляные гильзы и все еще витающий в воздухе запах порока и смерти.
- Водка есть? - с надеждой спросила я Гааду.
Женщина кивнула седой головой. Несмело улыбнулась. Повернулась к князю.
- Она пугает меня все больше, - восторженно-восхищенно произнесла она.
- Все просто, - следя за тем, как довольная, сложив на груди руки, Вероника наблюдает за что-то гневно шипящим на демонологов Даниэлем. - Проще всего обвинить некромантов, потому что их месть - самое жуткое, что только может быть. Ну, ты знаешь, убьют, поднимут, снова убьют. И так пока не надоест, - расплылся в очередной улыбке Азарий.
И тут мне эти некроманты внезапно как родные стали.
Холодная сталь разрезала воздух и попала мне прямо в предплечье. Раненый участок тут же зажгло, и я почувствовала, как кровь небольшим ручейком потекла под курткой. Может быть, это был шок, но я даже не вскрикнула. Только перевела мгновенно ставший гневным взгляд с кинжала, все еще находившегося во мне, на стихийного мага.
- Больно? – участливо поинтересовался этот… изверг.
В следующие восемь часов Азарий узнал от меня о себе много нового, в основном не сильно лицеприятного, а в последующие его дни занятий со мной так вообще зарекся общаться с женщинами.
Лицо светловолосого мужчины побелело, брови взлетели от удивления, послышался скрип плотно сжимаемых зубов, желваки зашевелились. В общем, картина - он в бешенстве.
- А целовать обязательно было? – с легкой усмешкой ласково спрашивает незаметно для меня появившийся Даниэль.
Это он крепко удерживает меня на своих руках.
- Вообще-то нет, но так веселее, - ответила за меня Аврора.
- Я обидел тебя. Прости, - снова виновато улыбнулся блондин.
- Не стоит просить прощения за то, что сделаешь еще не раз.
Лучше иметь каменное сердце, чем живое, но разбитое вдребезги.