Мудрено спорить с человеком, который, летя душой к великому благу, презирает колдобины под ногами.
ему – двадцать один, когда он погиб. Он не успел стать мужчиной. Еще несколько лет – и мы будем, вспоминая Джорджа, испытывать к нему материнскую нежность… Ему вечно будет двадцать один, понимаешь? И он вечно будет лучше тех мужчин, которым теперь тридцать или сорок!
Даже очень сильная женщина ищет мужчину, который был бы сильнее нее. Чтобы его полюбить…
Ему было разве что неприятно, что он совершил ошибку, а на эту ошибку указала женщина, вопреки народной мудрости «у бабы волос долог, да ум короток».
Решение родилось неожиданно - так же, как нелепая затея гнаться за поездом.
Оказалось, хорошая пробежка очень способствует избавлению головы от всякого хлама.
А когда хлам выкинешь - там, в голове, светло, просторно, и на просторе рождается, развивается и облачается в правильные слова мысль,
Она знала - вслух он о своей любви не скажет, но любовь была - как в восточной поговорке про мускус в кармане, о котором докладывать необязательно - и так он заполнит ароматом весь базар, весь город.
К врагу нужно подкрадываться как раз с той стороны, откуда он не ждет нападения.
И мне, скажем, не нравится, когда у женщины волосы, как красная овечья шерсть. Мне не нравятся женщины, которые сегодня — в платье жрицы Асторет с открытой грудью, завтра — в тунике стражника, а потом — в закрытом до горла и расшитом узорами одеянии царской жены. Такие женщины подозрительны. В жены они уж точно не годятся.
Там мы что-то умели, а тут мы ничего не умеем.
Правда, одет он был неярко, как надсмотрщик в норе, и это немного смущало — настоящий господин просто должен, обязан, чтобы его уважали, носить длинные платья и пояса с бахромой, а не простые кожаные, с подвешенным длинным ножом.
Он объяснил: умеем ли мы читать и писать, никому неинтересно. Главное, что мы перед тем, как работать, должны заключить договор, чтобы у нас были права, ау него, хозяина, обязанности.
– Ты солгал? – спросил изумленный Тахмад. – Да, я солгал, – гордо ответил Абад. – В этой проклятой башне нужно уметь лгать! Иначе в ней жить невозможно!
Странно получается с этой правдой — нигде она не попадается в чистом виде.
— Знаешь, Вагад, самый старший еще не значит самый умный.
Вот взять человеческую ногу — как ее описать словами? Скажем, есть некое существо, которое никогда не видело человека, и как ему объяснить про ногу? Сказать, что из туловища внизу растет длинное, длинное, и сгибается сперва в одну сторону, потом в другую, и из него внизу растут пять коротких?
Почему доверчивый человек не может жить в этом мире? Почему богам угодны только пронырливые и подозрительные? Почему те, кто желает немногого, не получают ничего?
Мне часто приходится качать права. Когда внушаешь директору клуба, что нужно починить форточку, иначе без кислорода на тренировке возможны обмороки, или когда объясняешь какую-нибудь закавыку бухгалтеру, нужно говорить мягко и спокойно, как с неразумным дитем, и не пытаться разнообразить свое выступление, а просто повторять одно и то же несколько раз в лаконичной формулировке — если не поймут, то хотя бы запомнят. Поэтому со мной лучше не связываться.Демон справедливости
Румяное личико нарисовать нетрудно, на то белила и румяна в лавках есть, а ноги-то не нарисуешь. Ксения
Я заметил: первый признак глупости — отсутствие интереса к истории. Зазыв с того света
... но есть же ещё и приметы, которые подготавливает для умеющего видеть сам Господь Бог. Те же особенности лиц - они ведь для того Господом устроены, чтобы по ним читал тот, кто умеет видеть.
Вот что меня умиляет в моих барышнях — английский язык они учить не хотят, а быть «Мэри» и «Китти» — хотят!
Велика Российская империя, а как зародится дурацкий слух — так и понесется по ней со скоростью пули, и вмиг распространится, и доставит кучу хлопот.
Когда-то я увлекся шахматами — но вовремя сообразил, что эта игра бесполезна. Человек привыкает распоряжаться шестнадцатью фигурами, каждая из которых имеет свои права и обязанности. Он учится строить многоходовые комбинации — а потом выясняется, что для жизни его мастерство неприменимо. Ибо то, что он считал ферзем, оказывается пешкой, ладья уходит в запой, а конь самовольно убегает с доски — переезжает, допустим, в Саратов. Зато вместо коня является крокодил, пожирающий по три фигуры разом, или еще какая-то непредвиденная тварь.
Мужчина должен видеть результат своего труда и радоваться ему.
Гаккельн подумал-подумал – и решил, что скверное настроение лучше всего лечить жареными копчеными колбасками.