Слабеннько.
Меня прилюдно обозвали умной. Какой кошмар.
Только места в общей казарме. Казарма мужская, ей там не понравится. А если понравится, не понравится начальнику гарнизона.
Лучше прожить жизнь одной и в бедности, чем с отвратительным типом, вся внутренняя суть которого – сплошное уродство.
– Фьорда, давайте отложим более близкое знакомство до конца моего дежурства? – предложил он, безуспешно пытаясь из-под меня вылезти. – Моя кровать намного удобнее этого пола, поверьте. Своим предложением он себя немного реабилитировал в моих глазах. Какой заботливый – видит меня первый раз, а уже готов кровать уступить…
– Я сюда учиться приехала, – пояснила я, – а не личную жизнь устраивать. – Одно другому не мешает, – веско ответила Лусия. – Вот только подкормим тебя немного, чтобы не стыдно было мужу отдавать. А то с твоим питанием раз в неделю ты пока только некроманту можешь понравиться. И то не как будущая жена.
Он улыбнулся так, что все, совершенно все мысли вылетели у меня из головы. Лишь заклинание по очищению кишечника осталось. Наверное, слишком старательно я его учила.
Она позволила поцеловать себя сразу вскочившему ей навстречу Бруно и любезно, но безо всякой улыбки поздоровалась с его бабушкой, а что касается фьордины Нильте, так ее опять демонстративно не заметили. Забавно, сестра еще не начала носить фамилию Берлисенсис, а уже заразилась от этого семейства избирательной слепотой.
Неужели он сам догадался, что нужно сделать? И все же ставить меня перед фактом как-то не очень красиво с его стороны. Мне хотелось бы… Хотелось бы чего? Настоящего признания в любви, настоящего предложения руки и сердца, настоящего кольца в бархатной коробочке и настоящей свадьбы, в конце концов.
– Фьорд Сореано, фьорда Венегас, обед стынет. – Зычный голос Арройо вывел нас из этого странного зыбкого состояния, в котором мы бы еще долго находились. – Фьордина Сореано, – поправила я, с трудом оторвавшись от созерцания собственного мужа, – я теперь фьордина Сореано. Со вчерашнего дня. – Поздравляю, – меланхолично ответил дворецкий. – Но это не повод морить себя голодом. Вам теперь вдвойне силы нужны будут. Семейная жизнь, знаете ли, требует их очень много.
Тот, кто с легкостью распоряжается чужими жизнями, не должен гулять на свободе.
Нет уж, как говорит моя бабушка, учиться нужно только у того, кто сам это хорошо умеет делать.
Некоторые в упор не замечают собственного счастья. Приходится их направлять и оберегать от ошибок.
Мужчина должен быть уверен, что именно он тебя добивается, и никак иначе.
О боги, какие сложные создания эти мужчины, никогда не поймешь, что же им в конце концов нужно!
Оказывается, чтобы поругаться, разговаривать совсем необязательно.
Как говорит моя бабушка, у всех в семейном шкафу есть скелеты, главное, не позволять их никому вытаскивать.
Казалось бы – это именно то, чего я добивалась, но, как говорит моя бабушка, очень часто, добившись желаемого, понимаешь, что нужно тебе совсем другое.
Спать я ложилась в твердой уверенности, что у него с этой Лилианой ничего не было и быть не могло. Иначе как он на свадьбе мне в глаза смотреть будет?
Ну уж нет! Я не могу допустить, чтобы рядом с ним была особа с косыми глазами и облезлым хвостом! Лучше уж, чтобы никакого хвоста не было. Вот как у меня, к примеру. Я же не могу Тарниэля никому отдать? Даже бабушка это непременно поймет. А это значит, что он должен жениться на мне. Осталось только, чтобы он сам пришел к этой мысли. После того, как решение было принято, я уснула довольно быстро, и предстоящий экзамен меня совсем не волновал.
Мужчины, они все такие. Как говорит моя бабушка, если им открываешь душу, они так и норовят туда плюнуть.
По окончании лекции я пришла к неутешительным выводам: делать мне на первом курсе нечего, перспективных женихов тут нет, нужно переводиться на пятый, все равно я там пойму ровно столько же, сколько здесь.
Вот так всем и буду говорить, что вчера я стимулировала свою мозговую деятельность. Какое замечательное выражение, и, главное, как легко запоминается!
Прекрасное слово «теоретически», добавляешь его – и сразу все становится возможным.
Все-таки женщины, на лицах которых написано «Я умная», выглядят непроходимыми дурами.