Цитаты из книг
Коварнейший из приемов — намекать на мой юный возраст, проводя параллель с моим умственным развитием.
Мой отец — священник — не любил говорить о прошлом. Сто лет назад случилось то, что люди сейчас зовут Апогеем. То, что выкосило две трети всего человечества, что вынудило выживших оставить города, что отбросило нас в развитии на несколько веков назад. Мой отец не любил говорить о прошлом, в частности — о несостоявшемся конце света и тех, кто не позволил этому свету закончится. Ожившие герои страшных легенд, заявившие о себе во всеуслышание век назад. Хотя героического в них столько же,...
Когда же произошла это волшебная трансформация? Когда я поняла, что отдаление от этого мужчины принесет мне боль, которая будет ощущаться на физическом уровне? А если проще, когда я успела так втрескаться в него?
Мой отец — священник — не любил говорить о прошлом. Сто лет назад случилось то, что люди сейчас зовут Апогеем. То, что выкосило две трети всего человечества, что вынудило выживших оставить города, что отбросило нас в развитии на несколько веков назад. Мой отец не любил говорить о прошлом, в частности — о несостоявшемся конце света и тех, кто не позволил этому свету закончится. Ожившие герои страшных легенд, заявившие о себе во всеуслышание век назад. Хотя героического в них столько же,...
...не знаю, что там насчет всемогущества, но, по-моему, основной людской талант заключается в том, что мы можем свыкнуться с любой мыслью или условиями, какими бы невыносимыми они не показались вначале.
Мой отец — священник — не любил говорить о прошлом. Сто лет назад случилось то, что люди сейчас зовут Апогеем. То, что выкосило две трети всего человечества, что вынудило выживших оставить города, что отбросило нас в развитии на несколько веков назад. Мой отец не любил говорить о прошлом, в частности — о несостоявшемся конце света и тех, кто не позволил этому свету закончится. Ожившие герои страшных легенд, заявившие о себе во всеуслышание век назад. Хотя героического в них столько же,...
Тогда я думала, что хуже быть не может, но прошла неделя и я поняла, что "хуже" — это не конечная станция, а пропасть без дна.
Мой отец — священник — не любил говорить о прошлом. Сто лет назад случилось то, что люди сейчас зовут Апогеем. То, что выкосило две трети всего человечества, что вынудило выживших оставить города, что отбросило нас в развитии на несколько веков назад. Мой отец не любил говорить о прошлом, в частности — о несостоявшемся конце света и тех, кто не позволил этому свету закончится. Ожившие герои страшных легенд, заявившие о себе во всеуслышание век назад. Хотя героического в них столько же,...
- Найдите более сговорчивых, вам же это ничего не стоит, и отсасывайте друг у друга сколько душе влезет. Не смотрите на меня так, я имела виду кровь, и вы это поняли. Хотя кто вас, аристократов, знает...
Мой отец — священник — не любил говорить о прошлом. Сто лет назад случилось то, что люди сейчас зовут Апогеем. То, что выкосило две трети всего человечества, что вынудило выживших оставить города, что отбросило нас в развитии на несколько веков назад. Мой отец не любил говорить о прошлом, в частности — о несостоявшемся конце света и тех, кто не позволил этому свету закончится. Ожившие герои страшных легенд, заявившие о себе во всеуслышание век назад. Хотя героического в них столько же,...
Почему солгал Шейн, а стыдно мне?
История о том, как нашу планету захватила инопланетная раса — эниты, превратив её в свою военную базу. Главный герой — девушка, но из-за того, что половые различия в обществе стёрлись со временем, рассказ ведётся от мужского лица. (Так что это не слэш.)
Стаб — наркотик, который подавляет инстинкты (размножения в первую очередь).
— Мы родились не вовремя, — подытожил Майлз, раскладывая пасьянс. — Открой я бар лет триста назад, у меня от посетителей отбоя не было бы. А знаешь почему? — Он не обращался ни к кому конкретно. — Потому что я сделал бы так, чтобы тут крутились женщины. Ничего бы не делали, просто сидели, качали ножками... улыбались... пили сладкие коктейли... хихикали...
— Я бы играл, — прошептал Фрик куда-то в потолок, — а женщина в платье лежала бы на моём рояле. Она могла бы не петь даже, а просто... ну, подпевать... постанывать там, вздыхать...
— Или ходить по моей барной стойке на вот таких вот каблучищах. — Майлз налил им ещё выпить, теперь уже просто так. — Да, танцевала бы на моей барной стойке...
Возможно, подумал я, триста лет назад я бы тоже согласился быть женщиной. Судя по всему, тогда это было не только безопасно, но и престижно.
История о том, как нашу планету захватила инопланетная раса — эниты, превратив её в свою военную базу. Главный герой — девушка, но из-за того, что половые различия в обществе стёрлись со временем, рассказ ведётся от мужского лица. (Так что это не слэш.)
Стаб — наркотик, который подавляет инстинкты (размножения в первую очередь).
— Ну что, пора домой?
Когда он сказал это, я сделал шаг, прижимаясь к нему, обвивая его руками. Потому что он был единственным домом, который у меня остался.
История о том, как нашу планету захватила инопланетная раса — эниты, превратив её в свою военную базу. Главный герой — девушка, но из-за того, что половые различия в обществе стёрлись со временем, рассказ ведётся от мужского лица. (Так что это не слэш.)
Стаб — наркотик, который подавляет инстинкты (размножения в первую очередь).