– Ты дважды мне солгала, – продолжал упрекать магистр.
– Почему это дважды? – совершенно справедливо возмутилась я.
Я уж точно успела за время нашего знакомства насочинять кучу всего и обмануть Тейджа не дважды и даже не трижды, а раз десять – не меньше. Но все равно, интересно, что он имеет в виду?
Смотреть прямо, честно, стоять на своем до конца и никогда не признаваться, даже если поймали прямо на месте преступления – этому меня братец еще лет в пять научил. А то и раньше.
– Вот интересно, – раздалось сзади задумчивое. – Почему всякий раз, как мы встречаемся, вы обязательно куда-то ползете? Причем не ко мне, а, что самое обидное, от меня. Что за нездоровое пристрастие к такому странному способу передвижения?
– Я тут подумала, – начала я заново, и уголки губ магистра поползли вверх. – Подумала…
– Полезное качество, особенно для адепта, – поддержали меня совсем весело.
– Не мешайте, – отмахнулась я досадливо и тут же замерла. Не рассердился ли? Но магистр не выглядел разозленным, наоборот, казалось, с трудом сдерживал улыбку.?
– Так о чем же вы подумали, неторопливая моя?
Что ж, раз ничего другого не остается, придется и в самом деле идти к Тейджу. В конце концов он ведь приглашал меня на завтрак. Правда, я отказалась. Но могла же и передумать. Мы, девушки, такие внезапные, такие непредсказуемые.
Перед мысленным взором предстало укоризненное лицо отца, и я, вздрогнув, бесшумно поползла к краю поистине необъятной кровати. Приемы магистр на ней проводит, что ли, или пикники устраивает?
Что случится, если меня застанут в спальне незнакомого мужчины, боялась даже предположить.
Мама, разумеется, всплеснет руками, приложит тонкие пальчики к вискам, красиво зальется слезами и аккуратно упадет в обморок. Любимый братец примется хохотать, а когда закончит веселиться, в деталях объяснит мне, какая я дура и что это, к сожалению, уже не лечится. А папа… Страшно подумать, что скажет папа.
На маминых губах расцвела тщательно выверенная улыбка: четверть томной усталости, две четверти материнской строгости и капелька нежности.
Безукоризненное приветствие.
—Так вы все время за мной следили?
— Контролировал ситуацию, — строго поправил магистр. – Наблюдал. Дал тебе возможность сдержать обещание, не убил рыжего поганца и даже не покалечил, так что теперь имею полное право тебя похитить, как и полагается всякому порядочному дракону.
Милая, - сладкий мамин голос можно было мазать на хлеб вместо мёда, и я мгновенно насторожилась.
Если учесть, что сейчас глубокая ночь, как справедливо заметил магистр, выглядел он, по меньшей мере, странно. Неужели, еще не ложился? Чем же он тогда занимался здесь в полной темноте и тишине?
И, конечно, я просто не могла обойти этот факт вниманием и промолчать.
— А почему вы все еще одеты? — брякнула я прежде, чем успела толком подумать.
Ну, да, язык — мой первый враг. Особенно при встречах с драконом.
— Действительно, чего это я? — с нездоровым энтузиазмом согласился магистр. — Ко мне долгожданная гостья пожаловала, а я не подготовился, как следует. Даже раздеться не соизволил. Некрасиво с моей стороны. Невежливо. Каюсь, извиняюсь и постараюсь поскорее исправить это досадное недоразумение. Поможешь снять рубашку? Заметь, на брюках не настаиваю…
— Вид счастливый и немного придурковатый. Мечтательная улыбка. Глаза сияют, — констатировала подруга, подойдя ко мне и внимательно рассматривая. — Диагноз на лицо. То есть на лице. Короче, все с тобой ясно.
– Иногда ваши поступки поражают своей продуманностью, сирра. Но по большей части вы демонстрируете простодушие, граничащее с глупостью.
«Не зарвемся, так прорвемся. Будем живы – не помрем».
«Ну это совершенно все равно, он ли украл, у него ли украли… Главное то, что он был замешан в гадком деле».
Как легко обмануть того, кто сам рад и готов обманываться!
Близость, которая может подарить целый мир и его же до основания разрушить.
Все мы ограничены обстоятельствами, окружением, положением в обществе, – вдруг ясно осознала: отчаянно жажду именно этого. Самой принимать решения и выбирать!
Любить устала. Не любить – больно. Кому-то мало. С меня – довольно. Спокойно спите, а я плачу И понапрасну себя трачу. И задыхаюсь в бессильной страсти. А утром только дрожат запястья, А утром только глаза – ямы, А утром губы прямо упрямы…
– Я тебя не хоронила, Не под силу, видно, было. Ты меня похоронил — У тебя хватило сил!
Наверное, он был красив. Но красота эта не коснулась моей души и не согрела сердце. Умирающая лань, которую подмял под себя голодный лев, тоже теоретически может оценить грацию, силу и привлекательность своего убийцы. Если успеет. Но не более. Да и не до этого ей будет.
Четко знаю лишь одно: я не сдамся, буду бороться до конца, постараюсь с достоинством пройти все, что уготовила судьба.
«Каждому человеку дается ровно столько испытаний, сколько он в состоянии вынести». Меня это всегда немного смущало. Что значит «в состоянии»? До какой степени? До смерти? До сумасшествия? Где грань?
Мы не можем ждать милостей от судьбы, взять их у нее – наша задача.
Кто ищет, тот, как известно, не может не найти.