"Кот подпрыгнул, упал на мостовую и, отскочив от мчащегося велосипеда, установил, что глубина канализационного колодца около метра шестидесяти, что на расстоянии метра двадцати от земли есть уступ, но что колодец очень узок и полон нечистот".
Я хочу Рошель. Ей давно уже пора стать моей. Теперь она все больше и больше разваливается. Ее руки приняли форму тела моего друга, глаза ее молчат, подбородок обвис, волосы стали жирными. Это правда: она рыхлая. Как тронутый гнилью плод. И пахнет она как тронутый гнилью плод — запахом горячей плоти. И при этом она все так же желанна.
Что со стулом? — пошутил Жуйживьом.
— Горячка, — ответил практикант, подыгрывая.
— Поиздеваться надо мной решили? — спросил профессор. — Поставьте ему градусник, сейчас посмотрим.
Он сложил руки на груди и стал ждать. Практикант вышел и вернулся с дрелью и термометром. Потом он перевернул стул вверх ногами и принялся сверлить под сидением дырку, то и дело сдувая опилки. — Поторопитесь, — сказал Жуйживьом. — Меня ждут.
— К обеду? — спросил практикант.
— Нет. Собирать авиамодель «Пинг-903». Вы сегодня, однако, любопытны.
Практикант закончил сверлить и вставил градусник в дырочку. Было видно, как ртуть сначала собралась в комочек, а потом стремительно поползла вверх по шкале и, раздуваясь как мыльный пузырь, зависла на конце термометра.
...рискнул всем ради всего...
Книги достаточно дороги, а это кое-что значит; люди вообще мало заботятся о том, чтобы купить хорошую книгу, им нужно то, о чём говорят, что популярно в клубе, который они посещают; что же касается содержимого, то на него им плевать.
Мне не повезло с этой девицей: перепьет она или перетрахается - вечно ей плохо.
У меня было все, чего не было у него. А у него были бабки. Мы были созданы для того, чтобы сойтись.
— Это — цепь книжных лавок? — Да. Филиалы. — Так, — сказал я, — что раскупается лучше всего? — О! Романы. Плохие романы, но это нас не касается.
Идиотский план, но как раз самые идиотские планы всегда удаются.
...я думаю, невозможно сохранять здравомыслие и верить в Бога.
«В этой стране легко быть смелым; стоит лишь сказать то, что все могут видеть, если возьмут на себя труд посмотреть».
– Зачем вы это делаете? – Думаю, что это меня забавляет.
В тот вечер мы никого не сбили. А мне ничего не обломилось.
...рискнул всем ради всего...
Книги достаточно дороги, а это кое-что значит; люди вообще мало заботятся о том, чтобы купить хорошую книгу, им нужно то, о чём говорят, что популярно в клубе, который они посещают; что же касается содержимого, то на него им плевать.
Мне не повезло с этой девицей: перепьет она или перетрахается - вечно ей плохо.
У меня было все, чего не было у него. А у него были бабки. Мы были созданы для того, чтобы сойтись.
— Это — цепь книжных лавок? — Да. Филиалы. — Так, — сказал я, — что раскупается лучше всего? — О! Романы. Плохие романы, но это нас не касается.
Идиотский план, но как раз самые идиотские планы всегда удаются.
...я думаю, невозможно сохранять здравомыслие и верить в Бога.
«В этой стране легко быть смелым; стоит лишь сказать то, что все могут видеть, если возьмут на себя труд посмотреть».
— Вы — позер. Вы хорошо сложены и думаете, что все женщины только этого и хотят.
— Чего — этого?
— Физического.
— Те, кто этого не хочет, — уверенно сказал я, — никогда не пробовали.
Он полагал, что, делая добро, в ответ получишь добро; но ведь если так бывает — это просто случай.
...люди мало заботятся о том, чтобы купить настоящую литературу; они хотят иметь книгу, которую порекомендовал их клуб; ту, о которой говорят, и им совершенно наплевать, что она содержит в себе.
С этой девицей мне не везло. Вечно больна, то потому, что перепила, то - потому, что перетрахалась.