Тело черного дракона охватили клубы дыма, а через минуту зверь превратился в
красивого, грозного и совершенно обнаженного мужчину. Остатки опаленной одежды упали Тиму под ноги, а я залюбовалась им. Хороший мужчина — надо брать!
Пришлось отставить прочь мысли о том, чтобы напиться до голубых дракошек, и идти за ними.
Как вы зверя назовете, так себя и поведет.
Ящер забил хвостом по полу и что-то зашипел. Но мама зыркнула на него — и Тодд мигом прикинулся ковриком. Упал на бок и даже язык высунул от усердия.
— Это вы сейчас на каком языке говорите? — поинтересовалась я, уловив лишь знакомый Звербук. У меня тоже был там профиль и даже целых два подписчика: напарник Фреди и шеф Вульф.
А вспомнив, как за обедом Ник Стар не признал в певичке Арбузовой широко известную в узких курортных кругах зверопоп певицу, я довольно улыбнулась.
— Гофподин Рыфков поручил мне свое фело.
— Тело? Зачем Рыськов поручил вам свое тело? Так это Вы его убили, что ли?
— Да не фело, а фело! — Чуть не плакал Эрос. — Фе-ло!
— А, дело. — Наконец-то до меня дошло. — М-м-м, допустим. Чем докажете?
– Где там мофг? – скептически поднял бровь агент Бондэрос.
– Зато какая попа… популярность, в смысле.
Как говорят у нас в Крысиной норе: как шакала ни одень, все на приличного волка не тянет.
Драконов уже вовсю пытался нащупать Лелину грудь, как будто не видел, что его поиски тщетны.
С прической зверский бобик и на огромных каблуках я возвышалась над ящером, как грузовой корабль над мелкой рыбацкой шхуной.
До сих пор в памяти были живы воспоминания, как девушки мадам Жарптицыной мяли и валяли мое несчастное тело в подобной «ванне», а уж про даму, что лишила меня растительности на теле и говорить нечего. Не удивлюсь, если она работает в ФСО в пыточных комнатах.
— Вира! — скомандовала мадам, а девицы приподняли меня, подставляя под ступни маленькие табуретки.
Приглядевшись, поняла, что это такие туфли — а выглядят в точности, как табуретки на кухне у напарника Фреди, только еще ремешки обхватывают пальцы и щиколотки. Эх, привязали меня.
– Ты не изменишь себя, она не сможет принять тебя таким…
– Она – моя, – Артур прерывает речь рыцаря, во взгляде короля – одержимость.
– Почему ты не сказал ей, что каждый твой бой, каждая война – ради нее? – сэр Кай никогда не вмешивался в эти отношения. Но сейчас он не смолчит.
– Я не Ланс, не умею складно говорить, – Артур опускает голову, его рука ложится на плечо друга. – Да, ты прав, я не смогу измениться. Но я умру за нее и буду бороться. Всегда.
– Так скажи ей об этом, – Кай накрывает широкой ладонью руку названого брата, – или отпусти.
Он не тот мужчина, о котором мечтают невинные девы. И я никогда не услышу от него сладких речей. И наши чувства так не похожи на любовь. Так почему же я тогда опускаюсь перед ним на колени и беру его лицо в свои ладони?
И я думаю лишь о том, как мне незаметно выйти из замка. У мужа не нашлось для меня слов, и я тоже не дам ему разъяснений. Позже он все поймет. Я надеюсь, что он вздохнет с облегчением. Пусть в Дал Риаде правит избранный король, и ничто не отвлечет его от важных дел. За чередой великих битв он забудет о наивной королеве и ее глупой любви.
Я не могу ответить на поцелуй. Слезы катятся по щекам. Мне жаль его и нашу дружбу.
– Я не знала, что ты чувствуешь ко мне, – осторожно подбираю слова, чтобы не ранить его. – Я не могу, ты мой друг.
Я не виню его в том, что приговорил меня к казни за измену. Но простить не могу. И теперь я оплакиваю мужчину, которого могла бы полюбить.
Ради прекрасной дамы он будет совершать все подвиги мира. Разве это мне нужно? Разве об этом я просила его?
Всегда есть выбор, что принять – волю богов или зелье.
Рыболов снимает корону и кладет на стол. Он выходит из зала, в дверях его застает вопрос рыцаря:
– А как же ты? Куда ты пойдешь?
Король вздыхает:
– В реке еще много рыбы.
Мне не нужна его страсть. Нежность – тем более. Я привыкла ненавидеть. Так легче жить.
– Продолжай свой путь, вечный странник. Но учись ценить то, что рядом. Истина – в простоте. Люди хотят, чтобы кто-то другой рассказал им, как жить и что делать. Но в глубине души каждый из нас знает ответы. Нужно мужество, чтобы их принять.
Я не могу требовать слишком многого от богов. Мне и так подарили жизнь и царство. Но как это объяснить моему сердцу? Вглядываюсь в темное небо в небольшом просвете окна. Слезы тонкими струйками бегут по щекам. Только сейчас понимаю, что корона – мое проклятие. Хуже эльфийского яда и ненависти черной Моргаузы.
– Королева, это опасно. Вдруг они задумали обман? – спрашивает Перси.
– Может, и обман. Но они будут на нашей территории. Это они должны бояться.