- Жаль, что мать тебя не слышит, она бы улыбнулась.
- Моя?
- Неблагодарное дитя подобно змеиному зубу - так она говаривала.
Нора закрыла дверь, вернулась в дальнюю комнату и высыпала содержимое шкатулки.
Все письма Мориса. Три года назад она сложила их в шкатулку, заперла и спрятала. Она помнила его застенчивость. Письма часто бывали короткими, он только предлагал место и время встречи.
Ей было незачем читать их, она знала их наизусть. В них он порой писал о себе словно со стороны: мол, встретил одного парня, который рассказал, что по уши влюбился в одну девушку; или есть у него друг, который вернулся со свидания и помышляет лишь об одном - поскорей бы увидеться снова или съездить с ней в Балликоннигар, прогуляться в Куше вдоль скал и поплавать, если погода будет хорошая.
Она опустилась на колени и медленно скормила письма пламени. Она подумала, сколько многое произошло с тех пор, как их написали; они принадлежали времени, которое ушло и не вернется. Таков порядок вещей, так все заканчивается.
Время - великий лекарь.
Нора не знала, в чем идти к Гибни. Если одеться в лучшее, то может показаться, будто работа ей не нужна и она к ним пришла как равная, со светским визитом. Но и в старье одеваться нельзя. Похоже, проблема одежды - вечная.
«Так вот что такое одиночество», - подумала Нора. Одиночество - это вовсе не испытания, через которые ей пришлось пройти. Она не была одинока, когда смерть Мориса обрушила её мир, когда она будто попала в аварию, нет, одиночество - это стоять в океане людей, якорь выбран, а вокруг кипит бессмысленная и непонятная жизнь.
Когда-нибудь, подумала она , я буду смотреть на фотографии и вспоминать то, что вскоре станет похожим на странный, подернутый дымкой сон...
"In Ireland no one looks," Eilis said. "It would be bad manners".
"In Italy it would be bad maners not to look"
You're homesick, that's all. Everybody gets it. But it passes. In some it passes more quickly than in others. There's nothing harder than it. And the rule is to have someone to talk to and to keep busy.
...Роуз было легче пожертвовать собой, поскольку она могла сделать вид, что ничем не жертвует.
– Хороших людей на свете хватает, – сказала Роуз, – и если с ними правильно разговаривать, они становится ещё лучше.
- Лавочники в нашем городе, все эти любители купить подешевле, а продать подороже, всего-то и имеют, чтт несколько ярдов прилавка, за которым они как пришитые сидят, карауля покупателей. Не понимаю, почему они мнят о себе столько.
Терпение и время даже улитку в Америку приведут.
– В Ирландии к девушкам никто не присматривается, –сказала Эйлиш. – Это считается дурным тоном.
– А в Италии дурной тон – не присматриваться.
Жизнь-не огневой калейдоскоп, а рутинная вереница маленьких трагедий с секундными вспышками счастья
Хороших людей на свете хватает, и если с ними правильно разговаривать, они становятся еще лучше.