Когда в школе нужно было выучить что-нибудь вроде периодической таблицы, отец объяснял, что для выполнения скучного задания нужно думать не о том, что ты делаешь, а спрашивать себя, почему ты это делаешь.
говорят, каждая выкуренная сигарета сокращает жизнь на три минуты, но хороший гашиш дает ощущение, что смерть — где-то очень далеко.
Если снять одну кроссовку и поднести к уху как раковину, можно услышать гул океана потогонного труда.
Один маленький черный мальчик сидит на кухне с мамой и смотрит, как она жарит курицу. Видит миску с мукой и посыпает ею лицо. «Мама, посмотри, я белый!» «Что ты говоришь?» - переспрашивает мама, и мальчик повторяет: «Мама, гляди, я белый!». И тут – БАМС! – он получает затрещину! «Никогда так больше не говори!» - говорит она и отправляет сына к отцу. Рыдая как Ниагарский водопад, мальчик идет к папе. «Что случилось, сынок?» - «Мама дала мне затрещину». – «Да, и за что же?» - спрашивает отец. «П-потому что я с-сказал, что я б-белый». – «Что?!» И тут отец – БАМС! – лепит ему затрещину, да еще звонче предыдущей. «Иди к бабушке и расскажи, что ты натворил! Пусть она тебя поучит уму-разуму!» Ну, мальчик плачет, дрожит, весь в расстройстве. Приходит он к бабушке. «Что такое, мой хороший, почему плачешь?» - спрашивает бабушка. «Папа с мамой влепили мне по затрещине». – «Как? За что?» И мальчик рассказывает с самого начала, а когда замолчал – БАБАХ! – бабушка как вдарит ему, чуть с ног не сбила. «Никогда так больше не говори, - возмущается бабушка. – А теперь отвечай, что ты понял». Мальчик потирает кулаком лоб и отвечает: «Я поняла, что всего десять минут побыл белым, и уже страсть как вас, ниггеров, ненавижу!».
История - это память, а память - это время, эмоции и песня. История - это то, что навсегда остаётся с тобой.
- Но зачем вы тогда идете в кино?
- Думаю, ради разочарования. Я привык разочаровываться и знаю, что в кинотеатре меня в этом смысле не подведут.
• Он продолжил утверждением, что недавний взрыв независимого кино стал гойским наступлением на предполагаемое засилье евреев в Голливуде. Затем изящно перешел к идее, что популярность ремейков имела более глубокие причины, чем дефицит оригинальных идей на "Фабрике Грез"; это была замаскированная попытка киноиндустрии вернуть себе звание искусства. Кинематография,э когда-то высоколобое ремесло, за котором стоял творческий гойский гений Теннесси Уильямса, Набокова, Дали и Фолкнера, теперь стал раскраской по номерам, попало в зависимость от лукавства воротила, компьютерных гениев, стирающих различие между актером и анимацией, да толпы безработных племянников.
В этом вся прелесть иудаизма. Не нужно верить в Бога как такового, только в то, что ты иудей.
Для Уинстона язык служил продолжением души. И если речь, пестрящяя двойным отрицанием, неправильным спряжением глагола "быть" и многим другим, была неправильной, то и мысли были неправильными. И часто ее исправления превращали Уинстона в ходящий список этнических опечаток.
Это обычная драка. Небольшая потасовка между мужиками в пятницу вечером. Правда, сейчас суббота, на дворе день и у меня голый зад.
Нет смысла волноваться о том, что еще не случилось.
Если ты не часть решения, ты часть проблемы.
Потому что наркоману тоже нужна причина, чтобы вставать утром с постели, и это причина - крек, героин или на чём он там торчит. Для него присосаться к этой трубке, как влюбиться - может, даже лучше. Можешь себе представить, каково это: проснуться утром с осознанием, что как только ты наскребешь десятку баксов, то найдешь любовь всей жизни? Чтобы это делать, ты не можешь быть влюблён с утра. Тебе надо проснуться в холодной комнате, злому от того, что ты спал на скомканной подушки или вовсе без подушки, с осознанием, что мир тебя ненавидит и ты ненавидишь весь мир. А потом ты можешь заценить кайф. Тебе захочется, чтобы кайф был долгим, но не бесконечным, нет.
• Наклоненное кольцо вокруг Сатурна - на самом деле полы войлочные шляпы на газовый голове сутенёра Солнечной системы. Пора этим сучкам Венере и Каллисто принести мои денежки.
Зачем обвинять Марка Твена, если у вас не хватает смелости и терпения объяснить детям, что слово на букву "н" все равно существует и что рано или поздно, как бы беспечно им ни жилось, кто-нибудь обзовет их ниггерами или, прости господи, они и сами кого-нибудь так назовут.
"What's that on the sweetness scale?"
"Somewhere between Eva Braun and a South African salt mine."
They say a cigarette takes three minutes off your life, but good hashish makes dying seem so far away.
А чувствую я себя под стать костюму - дешево, весь чешусь и вот-вот расползусь по швам
Тот же оголтелый расизм, но не более опасный, чем однодневная поездка в законодательное собрание штата Аризона
They say “pimpin’ ain’t easy.” Well, neither is slaveholdin’. Like children, dogs, dice, and overpromising politicians, and apparently prostitutes, slaves don’t do what you tell them to do.Слышал, доля сутенера нелегка. Как и рабовладельца. Нынче рабы — как дети, собаки, игральные кости, политики-«обещалкины» и проститутки — не делают то, что им велят.
И если Диснейленд и впрямь был бы раем, то о нем молчали бы в тяпочку и вход туда был бы бесплатным, а не равнялся среднегодовому подушевому доходу в небольшом цельтральноафриканском государстве вроде Детройта
В этом разница между большинством угнетенных народов мира и американскими черными: первые клянутся никогда не забывать, а мы хотим все вычеркнуть из нашей истории, запечатать и отправить дело на личное хранение.
Меня достало, что авторы описывают черных женщин по оттенку кожи! То она у них медовая, то шоколадная! Моя бабушка по отцу — цвета кофе мокко, кофе с молоком ил цвета сраного крекера! Почему они не описывают оттенки кожи белых персонажей с помощью пищевых продуктов и горячих напитков? Цвета йогурта, яичной скорлупы, цвета сыра-косички, обезжиренного молока. В этих расистских книгах нет ни одного такого героя! Вот почему черная литература — отстой!
Silence can be either protest or consent, but most times it’s fear.
If New York is the City That Never Sleeps, then Los Angeles is the City That’s Always Passed Out on the Couch.