Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
Автор, тянула, тянула к̶о̶т̶а̶ волка за хвост 17 глав. И вдруг в последней главе ей надоело писать и быстренько все закончила.
Почитать только если совсем нечего делать.
Вероника счастлива в браке. Согласившись на встречу с заказчиком, она и предположить не могла, что окажется его истинной парой. Испугавшись последствий их жаркой встречи, она бежит. Бежит от новых отношений, еще не зная, что беременна…
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Вероника счастлива в браке. Согласившись на встречу с заказчиком, она и предположить не могла, что окажется его истинной парой. Испугавшись последствий их жаркой встречи, она бежит. Бежит от новых отношений, еще не зная, что беременна…
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
С детства я не верила в сказки про оборотней, пока реальность не ворвалась в мой мир в виде карточного долга любимого брата. Теперь я — избранница злобного серого волка.
С детства я не верила в сказки про оборотней, пока реальность не ворвалась в мой мир в виде карточного долга любимого брата. Теперь я – игрушка в руках злобного серого волка.
Он внезапно появился на пороге их дома, чтобы убить женщину, которая Ее воспитала. Он считал, что восстанавливает справедливость. Она посчитала, что это разрушит их жизнь. Согласившись обменять свою свободу на безопасность своей семьи, Она стала пленницей сумасшедшего.
Он внезапно появился на пороге их дома, чтобы убить женщину, которая Ее воспитала. Он считал, что восстанавливает справедливость. Она посчитала, что это разрушит их жизнь. Согласившись обменять свою свободу на безопасность своей семьи, Она стала пленницей сумасшедшего.
Стая оборотней – это все, что у меня было. Все, что я хотела. Все, что я любила. Единственное место, которое считала своим домом, пока не пришел Он, новый альфа...
Стая оборотней – это все, что у меня было. Все, что я хотела. Все, что я любила. Единственное место, которое считала своим домом, пока не пришел Он, новый альфа...
Стая оборотней – это все, что у меня было. Все, что я хотела. Все, что я любила. Единственное место, которое считала своим домом, пока не пришел Он, новый альфа...
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Проснулась с тяжелой головой и не менее тяжелой рукой на своей груди. Открывать глаза было боязно, поэтому зашептала, как молитву:
- Обещаю, что ни грамма, ни полграмма, вообще, ни-ни, - при этом так горестно вздохнула. Ну, не могла ведь я опуститься до секса с бомжом?! Правда, ведь не могла?
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
Вероника счастлива в браке. Согласившись на встречу с заказчиком, она и предположить не могла, что окажется его истинной парой. Испугавшись последствий их жаркой встречи, она бежит. Бежит от новых отношений, еще не зная, что беременна…
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…
Убив моих настоящих родителей, Он понял, что я для него являюсь истинной парой. Мне тогда было девять. Он подбросил меня на воспитание в чужую стаю. Прошло десять лет. И Он вернулся за мной…