В самом начале не было ничего, а потом это самое ничто вдруг взяло и рвануло.
- Казначей?
- Да, аркканцлер?
- Ты что, в тайное общество какое вступил?
- Я? Конечно, нет, аркканцлер.
- Тогда сними с головы подштанники. Тебе не идет.
К правде нянюшка относилась сугубо практически: говорила ее, только если так было удобно или если лень было придумывать что-нибудь поинтереснее.
То, что не может умереть, не может жить. То, что не может жить, не может измениться. То, что не может измениться, не может научиться.
Ведьмовство - это не сила, а умение с ней обращаться.
Плата за право быть лучшим — это обязанность быть лучшим.
Пристрелить диктатора и предотвратить войну? Но диктатор - это всего лишь кончик социального нарыва, из которого появляются диктаторы. Пристрели одного, и через минуту появится другой. Пристрелить и этого? Почему бы тогда не пристрелить всех и не захватить Польшу? Через пятьдесят, тридцать или десять лет мир все равно двинется прежним курсом. История обладает огромной инерцией.
Кольчуга не слишком защищает от стрелы, особенно если она нацелена вам между глаз.
В большинстве книг о ведьмовстве написано, что ведьмы работают нагишом. Это потому, что большинство книг о ведьмовстве написали мужчины.
Зло, как правило, не дремлет, и, соответственно, плохо понимает, почему вообще кто-то должен спать.
В последнюю тысячу лет ему иногда хотелось послать в Преисподнюю письмо примерно следующего содержания: «Слушайте, здесь, наверху, уже можно прекращать работу; можно вообще закрыть Дис, Пандемониум и прочие адские города и перебраться сюда на постоянное место жительства; мы не можем сделать ничего, чего они сами уже не сделали, а они делают такое, что нам и в голову никогда бы не пришло, причем нередко используют электричество. У них есть то, чего нет у нас. У них есть воображение. И, разумеется, электричество».
... если вы перестанете твердить людям, что после их смерти все будет в порядке, то они, возможно, попытаются навести порядок, пока еще живы.
Придя в мир, полный неприятностей и опасностей, человек посвящает львиную долю энергии тому, чтобы сделать его еще хуже.
Кроули (Ангел, не то чтобы Падший, а скорее Тихонечко Спустившийся)
Будущее представляется черным, мрачным и ужасным. Никакого света в конце туннеля - а если он там и есть, то это встречный поезд.
Она была прекасна, но красотой лесного пожара: восхитительное зрелище издали, и не дай Бог оказаться поблизости.
Вообще, люди в большинстве своем не так уж злы. Они просто слишком увлекаются новыми идеями. Интересно же влезть в высокие сапоги и расстрелять кого-нибудь, или принарядиться в белые простыни и кого-нибудь линчевать, или натянуть вываренные джинсы и сбацать кому-нибудь на гитаре.
У большинства из тех, кто видел Азирафеля в первый раз, складывалось о нём следующее впечатление: во-первых, что он англичанин; во-вторых, что он весьма умён; и в-третьих, что он настолько голубой, что любой тропический остров нанял бы его, чтобы подсвечивать небо в разгар туристического сезона. Два мнения из этих трёх были не верны: небеса не Англия, что бы там себе ни думали некоторые поэты, а ангелы не имеют пола, если только всерьёз этим не озаботятся. А вот умён он был - это правда.
— Это как ты недавно сказал, — отозвался Адам. — Растешь, читая про пиратов, ковбоев, пришельцев из космоса и другие подобные штуки, и когда ты думаешь, что мир полон удивительных вещей, вдруг тебе говорят, что на самом-то деле он полон мертвых китов, срубленных лесов и ядерных отходов. Для этого и расти не стоит, таково мое мнение.
Когда они проезжали мимо потерявшего дар речи инспектора дорожного движения, блокнот у того неожиданно загорелся, к большому удивлению Кроули.
- Мне кажется, я не собирался этого делать, - сказал он.
Азирафель покраснел.
- Это я, - объяснил он. - Я всегда думал, что эти типы - ваше изобретение.
- Неужели? А мы думали на вас.
Он был в таком настроении, в котором обычные люди начинают жечь ведьм.
Азирафель. Безусловно, Враг. Но он был врагом уже шесть тысяч лет и уже стал в какой-то степени другом.
Я не понимаю, что такого крутого в том, чтобы создавать людей людьми, а потом расстраиваться из-за того, что они ведут себя как люди.
За испанскую инквизицию Кроули получил благодарность. Он и правда был в то время в Испании, большей частью околачиваясь в тавернах, выбирая места поживописнее, и знать ничего не знал, вплоть до того момента, пока ему не сообщили о занесении благодарности в его личное дело. Он отправился посмотреть, что к чему, вернулся, запил и неделю не просыхал.
Человеческую историю гораздо легче понять, если уяснить себе: большинство великих побед и трагедий произошло не потому, что их виновники были по натуре своей плохими или хорошими. Они по натуре своей были людьми.