— Самые страшные кары те, которые мы накладываем на себя сами. Никакой палач не придумает наказание страшнее, чем накажет себя раскаявшийся человек, ибо его вина всегда будет при нём, и всегда будет напоминать о себе… и с этим жить…
Оскорбить может только правда, а ложь просто слова. Сказал — их унёс ветер.
Одни мудрые люди у меня на родине сказали, что если хочешь мстить, приготовь две могилы: одну для врага, вторую для себя. Они знали, о чём говорили.
не обещай никогда никому того, чего не сможешь исполнить, но если пообещал, выполни.
Для войны нужны всего лишь три вещи: деньги, деньги и деньги
— Какой же ты ещё дурачок наивный, если думаешь, что свою жизнь действительно можно определять самому.
— А разве не так?
— До определённого момента так, но человек существует не в вакууме.
— Дело не в проигрыше или выигрыше, а в уроке, который ты извлекаешь из каждой схватки.
— А как же стоять до конца? — с иронией поинтересовался мальчик.
— Я не в тех войсках служил, — серьёзно ответил наставник. — Мёртвый не сможет вернуться и сделать дело. Поэтому не получилось так — надо отойти, подумать и сделать по-иному. Так и никак иначе.
- В бою главное не победить врага.
— Да? А что главное? — заинтересовался я.
— Главное победить его максимально быстро! Понял? Там нет времени на оценку его сил и всякие правила. Всё, что ведёт к победе — хорошо. Но и недооценивать врага не стоит. Понял?
— Мир несправедлив…
— Он такой, каков есть.
Пафоса она не любила, уяснив, что люди за громкими словами, как правило, скрывают какие-то свои и только свои интересы.
– Князь, скажите… вы только что стучали головой о стол… это действительно помогает?
– Не очень.
– Жаль, хотела попробовать.
— И какая у меня будет зарплата?
Мэкалль сначала опешил, потом рассмеялся.
— Вот! Узнаю деловую хватку.
— А чего вы хотели? — искренне возмутилась Наташа. — Чтобы я за бесплатно вкалывала? Бедной, несчастной девушке, оторванной от родных и оказавшейся в чужом мире, надо на что-то жить?
— Когда мы уходили, — все-таки не утерпел Дарк, — я спросил у госпожи, интересно ли ей узнать, что там, в сундуке. Она ответила, что нет, поскольку та тайна может оказаться слишком большой для нее. Как я понимаю, она была целиком права.
Вестарий уважительно глянул на девочку.
— Я смотрю, она слишком часто оказывается права…
— А в сундуке? Тебе не интересно, что там?
— Знаешь… любопытство сгубило кошку. Что-то мне подсказывает, что там тайна слишком великая для меня. Меньше знаешь, крепче спишь…
Ради тебя двое уже взрослых мужчин совершают глупости и влезают за тобой в неприятности. Я в твоем возрасте была скромнее, знаешь ли. Ради меня тогда только один мужчина глупости делал. Тут гордиться надо, а не раскисать.
— Семья — это всего лишь возможность наладить отношения. А вот насколько близки в ней будут люди, зависит уже от обоих супругов.
И тебе пора бы уже понять, что твой муж существует вовсе не для того, чтобы обеспечивать твой статус!
Наташа посмотрела на председателя:
— Спасибо, господин Мэкалль.
Тот поперхнулся гневными словами, замер, потом махнул рукой:
— И в кого ты такая догадливая?
— В папу, — улыбнулась девочка. — И как все прошло?
— Вот молодость, — хмыкнул Дарк. — Заварила кашу, поставила на уши весь Сенат и спокойно дрыхнет в тюремной камере, словно у себя дома.
— Я все слышу, Дарк, — пробормотала девочка и перевернулась на другой бок. — Минус один деж из зарплаты за непочтительное отношение к клиенту.
— Я переоденусь.
— Отвернуться? — с усмешкой поинтересовался телохранитель.
— А вы хотите посмотреть? — вернула ему усмешку девочка. — Ладно, не теряйтесь, господин легионер, и можете не отворачиваться.
— А она слово долго не ищет.
— Это точно, — согласился Арет. — Лучше ее не задирать.
Наташа фыркнула, а когда ее спутники в ответ тихонько рассмеялись, буркнула:
— Все мужчины одинаковы.
— Я с каждым беседую на его интеллектуальном уровне, — гордо возвестила Альда, подняв указательный палец. И тут же не удержалась и хихикнула. — Ну не могу же я обсуждать философию Артестена с Милаирой? Она ж посчитает, что я ее ругаю. А если серьезно, то так проще. Проще, когда тебя недооценивают. Люди не любят, когда другие выделяются.
У отца на работе она на любой замок тратила не больше нескольких секунд — изучила каждый вдоль и поперек. Отец ругал дядю Васю, точнее, Василия Дмитриевича, это Наташа называла его дядя Вася, преподавшего маявшейся от безделья девочке несколько уроков взлома. Теперь запирать что-либо от нее было совершенно пустым делом. Дядя Вася гордился успехами ученицы, а отец ругался.
«Теперь у тебя только две дороги, — ворчал он. — Либо в милицию, либо во взломщики».
— Повзрослей уже, болван. Мир не вертится вокруг тебя, и все остальные люди живут вовсе не с мыслью как-то навредить тебе или унизить. Твои же проблемы исключительно твоя собственная заслуга. И чем раньше ты это поймешь — тем проще тебе будет дальше.
— Я слышал, что Призванная… ведет себя необычно…
— Невоспитанно, вы хотите сказать? Ничего не поделаешь, вот такая я. А вы привыкли работать в высшем свете, охраняя благовоспитанных дам?