«Тест на обувной рожок: ...Человек может считать себя молодым, если вместо обувного рожка он использует палец.»
«...учёные насчитали 10 000 000 000 000 000 муравьёв...Хорошо ещё, что цифра округлена и допускает пару случайно раздавленных при подсчёте...И ещё вопрос: они точно уверены, что не посчитали каких-то муравьёв дважды?...Где эти настоящие герои ООН?»
Мои средние пальцы на обеих руках постоянно путаются друг у друга под ногами. Левый все время старается опередить правый. Дело в том, что я родилась левшой, а в школе меня переделали в правшу. И левая рука до сих пор мстит мне за измену.
Вы, к несчастью, спросили про мой юмор. Это печальная история. Чтобы являть веселое остроумие, нужно иметь хоть какие-то проблески юмора в отношении себя самого.
Мы создаем в своем воображении некие виртуальные образы, составляем некие иллюзионистские фотороботы друг друга. Задаем вопросы, вся прелесть которых состоит в том, чтобы они оставались без ответа. Мы превратили это в своего рода спорт — пробудить любопытство собеседника и разжигать его все сильнее, оставляя без удовлетворения. Мы пытаемся читать между строк, между слов и скоро уже, наверное, начнем читать между букв.
Мне нравится Ваш юмор — он всего на полтона выше хронической серьезности и потому производит особый, убойный эффект!!
У меня внезапно возникло чувство, что судьба сейчас очень хорошо ко мне расположена. Если у судьбы вообще есть по отношению ко мне собственное мнение.
Очень важно, чтобы друзей было много, тогда можно положиться хотя бы на одного из них.
– Хочешь виски? – спросила она, видимо потому, что сама его хотела.
– Да, с удовольствием, я ведь так и так еще не завтракал, – ответил я.
– Всякий раз, когда у тебя проблемы, ты пьешь алкоголь. – Почем тебе знать, какие у меня были бы проблемы, если бы я не пил алкоголь, – сказал я.
Моя участь обычно была для меня слишком высокой планкой. Ладно бы она оставалась там, наверху, ну хоть когда-нибудь. Но ведь нет же, рано или поздно каждый из судьбоносных моментов моей жизни сваливался на меня и говорил: "А вот и я".
Каждая минута здесь была бесценна, словно она представляла собой концентрат из нескольких лет дальнейшей жизни. Уже по одному этому можно было судить, насколько ниже себестоимости продается время нам, в нашей мельнице повседневности. Или мы сами расточительно разбрасываемся им и даже не осознаем этого. Да, я и сам был таким транжирой, а то и показательным его образцом.
Мир жесток, и эту жестокость не позволят пресечь внезаконными актами человечности, иначе такая жестокость становится слишком заметной и порождает недовольство, а этого политика допустить не может.
В редакции «Дня за днем» я еще никогда ни к кому не обращался с просьбой, если не считать просьбы о том, чтобы меня по возможности оставили в покое.
По моему же мнению, было в принципе невозможно вызвать у читающей публики чувства, которых сам пишущий не испытывает.
...отними у трудоголика работу, и он не будет знать, ради чего живет.
Удивительно, как много не сказано, хотя мы постоянно говорим.
Ради того, чтобы отвлечься, она не стала бы тратить столько времени и энергии. Если уж Эмми тратит время и энергию, значит, она чего-то хочет. А если Эмми чего-то хочет, то она хочет не просто много. Если Эмми чего-то хочет, то она хочет все.
3. Через пять минут
RE:
Вы спите головой к окну?
Через пятьдесят секунд
RE:
ЛЕО!!!! Откуда Вы знаете? Да, я сплю головой к окну.
Через сорок пять секунд
RE:
А если Вам повернуться на 180 градусов и лечь ногами к окну?
Через пятьдесят секунд
RE:
Не получится – мне тогда будет не хватать тумбочки с лампой для чтения.Через минуту
RE:
А зачем Вам лампа, когда Вы спите?
Через тридцать секунд
RE:
Для чтения, когда не сплю.
Через минуту
RE:
А Вы сначала читайте, а потом поворачивайтесь на 180 градусов и спите ногами к окну.
Через сорок секунд
RE:
Пока я буду поворачиваться, весь сон пройдет и мне снова придется читать, чтобы уснуть. Вот тут-то мне и понадобится тумбочка с лампой для чтения.
Через тридцать секунд
RE:
Я придумал! Переставьте ее на другой конец кровати.
Через тридцать пять секунд
RE:
Не получится: у лампы слишком короткий шнур.
Через сорок секунд
RE:
Это не беда: у меня есть удлинитель.
Через двадцать пять секунд
RE:
Пришлите мне его по электронной почте!Через сорок пять секунд
RE:
Хорошо, посылаю его прикрепленным файлом.
Через пятьдесят секунд
RE:
Спасибо, получила! Классный удлинитель! Подключаю.
Через сорок секунд
RE:
Только смотрите не споткнитесь о него ночью.
Через тридцать пять секунд
RE:
Ах, я теперь усну так крепко, что до утра не проснусь – и все благодаря Вам и Вашему удлинителю!Через минуту
RE:
Ну, тогда северный ветер Вам не страшен – пусть себе дует на здоровье.
Через сорок пять секунд
RE:
Лео, Вы мне очень, очень нравитесь. Вы – просто потрясающее средство от северного ветра!
Через тридцать секунд
RE:
Вы мне тоже очень нравитесь, Эмми.
Спокойной ночи!
Через двадцать пять секунд
RE:
Спокойной ночи. Приятных Вам снов!
Я необычным образом — письменно — влюбилась в Вас...
Мне нужны не сами поцелуи. Мне нужен тот, кто в определенных обстоятельствах может почувствовать такое непреодолимое желание поцеловать меня, что просто вынужден будет написать мне об этом.
Близость - это не устранение дистанции, а ее преодоление. Напряжение - не недостаток совершенства, а постоянное стремление к нему и то и дело возобновляемые попытки удержаться за него.
Старые добрые времена не вернешь. На то они и старые. Новые времена не могут быть как старые. А если они пытаются прикидываться старыми, то выглядят старыми и поношенными, как те, кто по ним тоскует. Глупо грустить по старым временам.
Мне все равно, как Вы выглядите. Я влюбился в Ваши слова.
Все должно получаться само собой. Если само собой не получается, значит – до свидания.