В произведении разворачивается картина трансформации японского общества на фоне развития дружеских отношений между юношей и пожилым человеком, которого первый называет Сэнсэем (или же Учителем). Образ последнего во многом является автобиографичным — принадлежностью к определенной эпохе, возрастом, полученным образованием и взглядами Учитель во многом напоминает самого Сосэки.
По моему мнению всё вокруг его сердца было как бы покрыто толстым слоем чёрного лака и затвердело. Ни одна капля того потока крови, который я хотел влить в него, не проникала внутрь этого сердца, но каждая отскакивала обратно.
В те времена ещё не было таких словечек, как "пробуждение", "новая жизнь". Однако К. не сбросил с себя прежнего человека и не устремился всей душой на новый путь не потому, что у него не было идей, присущих современных людям. У него было прошлое, которым он дорожил, из-за которого он был не в силах сбросить это прежнее своё я. Благодаря этому прошлому, можно сказать, он дожил до сего дня.
Я всегда бежал из Токио, едва дождавшись конца экзаменов. Так мила мне была моя родина. Вы тоже это знаете: самый воздух родных мест - другой, самый запах земли - особенный. Всюду блуждают воспоминания об отце и матери. Пробыть два месяца в году - июль и август - в этом воздухе, запрятавшись туда, как змея в свою нору, было для меня теплее и приятнее всего остального.
У меня возникла мысль: не постучаться ли мне своим сердцем в грудь другой?
Человек ведь неизвестно, когда умрёт. И если что хочешь сделать — нужно делать пока жив.
Скука никогда не чувствуется сильнее, чем в дни молодости
Признаюсь, что во всех идейных вопросах я получал большую пользу от учителя, но, должен сказать, при этом случалось нередко, что именно тогда, когда я собирался такую пользу получить, я её не получал.
Для меня во всём мире существует только одна женщина. Кроме жены, я в сущности не признаю ни одной женщины. И для неё также: во всей вселенной из мужчин я только один. И коль скоро так, мы должны быть самой счастливой четой из всех, рождённых на земле.
И человек показался мне таким тленным и жалким! И жалкой показалась мне его беспомощность и то легкомыслие, с которым он рождается на свет.
Я боялся, что если показать молодой, красивой девушке ужасную вещь, её красота разлетится.
Как бы ни был здоров, когда умрешь, ведь не знаешь.
Всё-равно умирать, - так уж лучше умереть, поев вкусного.
Сначала становятся перед человеком на колени, а потом наступают ему ногой на голову. Я не желаю почтения сейчас, чтобы не испытать унижения в будущем. Терпи меня таким, как я теперь — скучным, чтобы не терпеть меня потом, в будущем, скучным ещё более. Мы родились в век свободы, независимости, но за это должны приносить жертву, — мы должны переживать эту скуку.
На свете не существует заранее созданных по шаблону злодеев. Обычно все хорошие, во всяком случае - обыкновенные люди. Но в критический момент они вдруг превращаются в злодеев, это страшно.
Может быть, я слишком распространю этот общепризнанный факт, если скажу, что у людей, постоянно соприкасающихся друг с другом и слишком друг другу близких, утрачивается то чувство нового, которое создаёт стимулы, необходимые для любви. Подобно тому, как почувствовать аромат можно только в тот миг, когда начинает подыматься первый дымок в курильнице; подобно тому, как ощутить вкус вина можно лишь в первый момент, когда его только начинаешь пить, так и в любовном стремлении: острый момент бывает только временным. Чем больше привыкаешь, тем сильнее становится привязанность, тем слабеет постепенно нерв самой любви.
Сначала становятся перед человеком на колени,а потом наступают ему ногой на голову.
В тот момент я впервые почувствовал уважение к вам. Потому, что вы выказали решимость взять без стеснения из моей груди что-то живое. Потому, что вы захотели разбить моё сердце и глотнуть тёплого, текущего кровяного потока. Тогда я ещё жил. Тогда я не хотел ещё умирать. Поэтому я и отклонил тогда ваше требование, обещав вам исполнить его в другой раз. Теперь я хочу сам разбить своё собственное сердце и брызнуть на ваше лицо его кровью. Я доволен буду уже тем, что в тот момент, когда остановится его биение во мне, в вашей груди зародится новая жизнь.
Я купил себе кожаный чемодан. Конечно, это был плохой, японской работы чемодан, но его металлические части ярко блестели, и этого было довольно, чтобы поразить деревенских.
Мужчины ужасно любят пускаться в рассуждения. Любят переливать из пустого в порожнее.
Впрочем, человек — здоров он или болен — всё равно — вещь ненадёжная. Когда он умрёт, от чего и какой смертью — нет конца всяким возможностям.
На свете существуют люди, которые довольны уж тем, что получили в жёны любимую женщину, безотносительно к тому, согласна ли была она или нет: но это или люди другого века, чем мы, или же тупицы, не понимающие истинного смысла любви. Так думал я в то время. Я с жаром утверждал, что не могу признать той философии, будто стоит только жениться, а потом всё уладится как-нибудь. Одним словом, я был самым возвышенным теоретиком в делах любви и в то же самое время - самым придирчивым практиком.
Сначала преклоняются перед человеком, а потом становятся ему на голову.
Тот, в ком нет возвышенных духовных устремлений - глупец