Ну и тип этот Холлинг Вудвуд! Учительница возненавидела его в первый же день седьмого класса. Подумать только, заставляет после уроков читать Шекспира! Но родители на жалобы Холлинга никакого внимания не обращают. Им и без того есть о чём беспокоиться: дело-то происходит в 1967 году — тут и война во Вьетнаме, и политические волнения, и бизнес отца-архитектора, который вроде бы пошёл в гору, но конкуренты дышат в спину… Вот бы получить заказ на проект нового здания школы, той самой, где учится...
Если бы Ромео не познакомился с Джульеттой, все у него сложилось бы хорошо. Но их свели звезды, а ров звезд не пойдешь. Они познакомились, а потом у нее возникла куча планов, о которых она даже не потрудилась ему рассказать, и в результате он принял яд и умер. Это хороший урок нам на всю жизнь.
А потом Джульетта, у которой достало ума понять, что Ромео умер по-настоящему, хватается за кинжал, потому что тоже хочет умереть окончательно и бесповоротно, а кинжал для этого дела надёжнее. С кинжалом почти умереть невозможно.
Сопротивляться бесполезно, потому что Шекспиром пропитался сам воздух. Вдыхаешь его — и собой уже не владеешь, начинаешь говорить всякую чушь.
Наверно, так и понимаешь, что человек тебе дорог. Когда человека нет рядом и тебе его не хватает. И ты понимаешь, что пустота образовалась не только в доме, а в душе тоже. Как в том предложении, которое миссис Бейкер дала мне разбирать в начале года:Мы не даём цены тому, что наше,
но стоит только потерять — и вдруг
откроем в нём прекрасного так много,
что нет утраченному и цены.
Сами понимаете, в седьмом классе от любви до ненависти один шаг.
Кто хочет научиться бегать - бегает. Другого способа не изобрели.
Читать Шекспира. Ишь, чего учудила! Учителя заставляют детей читать Шекспира, когда хотят уморить их окончательно. Насмерть. Особо изощрённым способом. Она собирается убивать меня медленно, еженедельно, целых восемь месяцев! Кто жэто выдержит?
- а почему ты не с школе? - я боюсь, что на неё упадёт атомная бомба. - сегодня таких осадков не обещали
Удавшаяся месть сладостна. Она сладостна вдвойне, когда тот, кому мстишь, не знает, кто именно ему отомстил.
Не надо быть Шекспиром, чтобы понимать, что в реальной жизни все не так. В жизни люди разлюбляют друг друга постепенно, не вдруг. Перестают друг на друга смотреть. Перестают разговаривать. Перестают варить на ужин бобы. После программы Уолтера Кронкайта один едет кататься на "форде-мустанге", а другая поднимается в спальню. И дома все время тихо. А поздно вечером из-под дверей спальни просачиваются звуки печали. Просачиваются и на цыпочках гуляют по дому.
Потому, что жизнь - не сахар. Иногда человек в реальной жизни, как ... Гамлет. Слегка напуганный. Неуверенный в себе. Немного сердитый. Человек мечтает изменить то, что на самом деле изменить не в силах. Тогда он начинает мечтать, чтобы оно как-то само собой изменилось. Но это вообще глупость. Само ничего не делается, никогда.
Все-таки трудно быть учителем. Ведь надо все время помнить, что ты учитель, и вести себя соответственно. Например, нельзя прыгать вместе со всеми в прохладный прудик под водопадом, выныривать, хохотать, отфыркиваться от попавшей в нос воды.
Вы никогда не встречались с диктаторами маленьких стран? Так вот, это тоже их тактика: народ надо держать в постоянном нервном напряжении.
— Пусть тело волдырями вам ветер юго-западный покроет! — провозгласил я.
Сестра распахнула дверь.
— Что ты вякнул?
Пред лицом шестнадцатилетней сестры, которая того и гляди запулит в тебя чем-нибудь тяжёлым, Шекспир бессилен.
В ноябре сомневаешься в существовании солнца и неба, и если вдруг проклюнется лучик солнца и засквозит голубое небо меж туч, хочется за это сказать отдельное спасибо. А когда становится ясно, что ни лучиков, ни синевы уже не будет, начинаешь мечтать о снегопаде. Чтобы весь этот безнадежно серый мир засиял белизной, чтобы глаза резало от белизны.
На географии мистер Петрелли объявил новую тему: "Река Миссисипи в твоей жизни". Я поднял руку и сказал, что никогда на Миссисипи не бывал и в обозримом будущем не собираюсь. Поэтому никакой роли эта река в моей жизни не играет.
Да, учителя, как видно и вправду обладают каким-то шестым чувством. Или ген у них такой есть, учительский. Как ни назови, все равно мурашки по коже. Наверное, когда человек открывает в себе этот ген, он и принимает решение стать учителем. Просто с такими сверхспособностями ничего другого не остается - только в учителя.
Или просто рядом не оказалось человека, который бы подсказал, что искать себя вовсе не нужно. Нужно, чтобы тебя нашли.
просить старшую сестру стать твоим союзником — это… всё равно что искать союзников на необитаемом острове.
Даже Мей-Тай, уходя, сощурила свои и без того узкие глаза и сказала:
-Я знать твоя дом.
Зловеще звучит, согласитесь.
- Видимо, вы невнимательно слушали мои объяснения, иначе несомненно справились бы с заданием, - укоризненно сказала миссис Бейкер.
Ага, сама объяснила, как нажимать кнопку и включать свет, а от меня ждёт, что я атомный реактор построю.
Идолы и боги умирают трудно. Они не исчезают, не стареют, не засыпают крепким сном. Они умирают, выжигая всё твоё нутро пламенем и болью. Такой болью - словами не описать. А самое худшее, что ты боишься никого больше не полюбить, ни в кого больше не поверить. Не захотеть поверить. Потому что нельзя выжигать нутро дважды.
Но на то и ноябрь, самый мрачный месяц года. В ноябре сомневаешься в существовании солнца и неба, и если вдруг проклюнется лучик солнца и засквозит голубое небо меж туч, хочется за это сказать отдельное спасибо. А когда становится ясно, что ни лучиков, ни синевы уже не будет, начинаешь мечтать о снегопаде. Чтобы весь этот безнадежно серый мир засиял белизной, чтобы глаза резало от белизны.
Ну откуда, откуда у всех родителей такие представления о жизни? Словно с рождением первого ребёнка у них в организме просыпается какой-то ген и они начинают изрекать одни прописные истины. А тебя даже не слушают, вроде как ты на иностранном языке говоришь. Твои слова срабатывают только как спусковой механизм: раз - и заезженная пластинка закрутилась опять.