Отпусти, не держи. Если хочешь хорошего коня иметь, не ставь его в стойло. Если хочешь сына царем увидеть, не держи у родной коновязи. Отпусти его.
доля – это не случайно, это навсегда. Она один раз дается, и принять ее – это как… как понять, кто ты таков и что должен в жизни делать. Ты же не пустишь коня пастись с овцами и не станешь на баране ездить? Вот и для человека доля – это понять, кто ты и что тебе лучше. Но делаешь ты сам. Никто за тебя не решит, что тебе делать.
Быть царем – тяжкая доля. Над всяким есть царь, и тот спокойно живет, зная над собой власть и совесть. А над царем ее нет: ты должен сам стать царем над собой. А для этого не жалей себя и овладей своей волей. Ты не царь, а пастух, пока не владеешь волей. Пастух же, овладевший ею, владеет всем миром, и многажды больше его власть, чем власть царя
От лести человек изнутри гниет, как дерево от воды разбухает.
Силой добиваются страха, но не любви.
Зачем грустить над тем, что нельзя изменить? Победа в битве учит смирению, а поражение учит победе.
У каждого народа свой путь, Ал-Аштара, но боги не нужны тем, кто помнит о Бело-Синем. Бело-синяя высь одна, она и в людях, и в зверях, и в невидимых тварях. Если же она во всем, как вызовем ее, чтобы ей служить? И зачем?
Победа в битве учит смирению, а поражение учит победе.
Враг люда – в самом люде, враг человека – в его собственном сердце. Не древние Чу сгубили твой люд, Кадын, а духи ночи, живущие в каждом из нас. Они лишают нас любопытства к жизни и тяги к новому. Они делают человека ленивым и невежественным. Они застилают человеку глаза, как мы закрываем глаза коню, надевая шоры.
Так ли важна сама река, если есть цель, и чем дальше она, тем прекраснее стремление к ней?
— Смерти не боится Луноликой матери дева. Своего дара лишает госпожа ту, что нарушила обет, кто дух свой в слабости держит. Бесстрашной дева была — последней трусихой вмиг станет. Не имела врагов — любой будет ей враг. Не знала поражения — дитя ее победит. Потерявшая дар быстро смерть свою найдет, но жизнь такая страшнее смерти.
Доля каждой своя, особая, иной не бывать. Это вы твердо знать все должны. Чужая доля — по чужим плечам, ее не осилить, как бы мила ни казалась она. Это вы тоже знать должны…
— А можно ли к духам, в миры их попасть? — прорезался сквозь плотную тьму звонкий Очишкин голос. — И где вход? Или надо землю рыть, на дерево забираться, чтобы попасть к ним?
Камка захохотала и сказала:
— Шеш, рано вам думать о том. Низа и верха нет у миров, все здесь они, рядом. Только об этом вам знать рано, все в свое время придет.
Когда гневаются духи, им всегда отдавали царя. Царь — заложник люда перед всеми силами мира.
— Или решили вы, что Золотая река та, где золото по берегу лежит? — говорил он, резкий, яростный. — Нет! Из бело-синего она вытекает и течет в наших сердцах, пока ищем ее, пока движемся к ней! Как не поймете вы этого, люди? Как забыли?
Правду у нас говорят: на вольном ветру человек камнем становится, а в тепле — сырым тестом.
на тропе барса никогда не знаешь, кто за кем идет по следу.
Твои люди верят им, потому что боятся смерти. Мудрейшие считают, что мы все умираем только потому, что боимся. Они говорят: из десяти трое идут к смерти, трое к жизни, а трое умирают от своих же деяний, – усмехнулся он.
Мудрейшие говорят, что тот, кто овладел своей жизнью, не боится ни зверей, ни людей: зверь не найдет места, чтоб вонзить в него когти, а человек – чтобы поразить мечом. Но тот, кто боится смерти, не владеет собственной жизнью.
Запомни, воин: нет ээ, страшнее тех, что встретить ты можешь в собственном сердце – духов страха, страсти и слабости. Победив их, ты победишь любого