Люси просыпается в больничной палате и обнаруживает рядом собственную мать. Мать, которую она не видела много лет, которая никогда не была с ней нежна в детстве, которая не могла ее защитить, утешить, сделать ее жизнь если не счастливой, то хотя бы сносной. Люси хочется начать все с чистого листа. Быть просто Люси Бартон – забыть, как родители били ее и запирали в старом грузовике, забыть, как ее, вечно грязную и оборванную девочку, унижали и дразнили в школе. Но в то же время взрослой Люси –...
У каждого из нас есть всего одна история.
Нет смысла страдать дважды.
Когда ты пишешь роман, то можешь его переписать, но когда ты живёшь с кем-то двадцать лет, это и есть роман, и ты никогда не сможешь переписать этот роман с кем-нибудь другим!
Я уже говорила прежде: меня интересует, как мы ухитряемся чувствовать свое превосходство над другим человеком, другой группой людей. Это происходит повсюду, все время. Как бы это ни называлось, я считаю, что это в нас самое низкое – потребность найти того, кого можно унизить.
Просто удивительно, как из-за какой-то мелочи наступает момент истины. Можно отказаться от детей, которых всегда хотела, можно снести критические замечания относительно твоего прошлого или манеры одеваться, но достаточно одной фразы – и твоя душа съеживается и говорит: «О!»
Как бы это ни называлось, я считаю, что это в нас самое низкое – потребность найти того, кого можно унизить.
Нельзя услышать, как разбивается моё сердце, это так, но для меня они неразделимы - звук растущей кукурузы и звук моего разбитого сердца.
Многих из нас часто спасала доброта незнакомцев - но через какой-то время это начинает звучать банально.
Единственные дети бывают такими эгоистичными.
Никогда не знаешь, что привлекает людей друг в друге.