Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным:...
Долгое время он был редким, нелюбимым или даже презираемым цветом, сегодня же ему поручена невыполнимая миссия – спасти планету.
История цветов не дублирует историю живописи, это нечто иное, нечто гораздо более масштабное.
Мы не можем применять к изображениям, памятникам и предметам, созданным в прошедшие века, наши современные определения, концепции и классификации цвета. У обществ прошлого эти критерии были иными (а у будущих обществ появятся свои).
В Европе только один из шести опрошенных называет зеленый своим любимым цветом, а почти десять процентов не выносят этот цвет или считают, что он приносит несчастье. Зеленый представляется двойственным, или даже двусмысленным, цветом: с одной стороны, он символизирует жизнь, удачу, надежду, с другой – хаос, яд, дьявола и всех его тварей.
В особняке маркизы, где собравшиеся наслаждаются изысканной беседой, нередко заходит речь о цветах: синий они называют «неистово прелестным», красный – «устрашающе великолепным», розовый – «дерзостно пленительным», а зеленый – «ошеломительно противным»
Изучив наследие греческих поэтов более позднего периода, Гладстон подчеркивает тот факт, что синий в этих текстах не упоминается вообще, а зеленый - крайне редко. И приходит к выводу: по всей вероятности, у древних греков были трудности с восприятием этих двух цветов.
<...> для римлян зеленый, а также, возможно, в еще большей степени, синий — это «варварские» цвета. Многочисленные примеры можно найти в древнеримском театре. Когда на сцене появляется германец, персонаж странный и более или менее комичный, он часто выглядит так: лицо жирное и дряблое, мертвенно-бледное или багровое, курчавые рыжие волосы, глаза голубые или зеленые, тело массивное, тучное, одежда в полоску или в клетку, в ее расцветке преобладает зеленое.
И, если верить поговорке XVI века, мужчинам и женщинам, у которых такие глаза, суждено провалиться в его адское логово: "Сероглазых - в Рай, черноглазых - в Чистилище, зеленоглазых - в Ад"
В 1970-е годы стилисты и кутюрье ввели в моду коричневато-зеленые тона, которые два или три поколения назад обычные люди надели бы только под угрозой расстрела.
У деревьев тоже есть свои значения. Дуб (который редко встречается в саду) - дерево власти и господства; вяз символизирует справедливость, олива - мир. Липа (по-видимому, любимое дерево у людей Средневековья, как прежде у римлян и германцев) - символ любви,здоровья и гармонии; сосна означает отвагу и прямоту; смоковница - плодородие и безопасность. Тис и кипарис ассоциируются с печалью и смертью; граб и орешник - с магией; рябина и шелковица - с осмотрительностью; ясень - с упорством. Большинство деревьев имеют благотворное воздействие; у некоторых оно двойственное (тополь, кипарис, орешник); и только три - тис, ольха и грецкий орех - однозначно вредоносны: тис - потому что он ядовитый и растет на кладбище, а значит ассоциируется со смертью; ольха - потому что растет на болоте, где не растут другие деревья, и потому что ее красноватая древесина словно сочится кровью; а грецкий орех - потому что его тень считается ядовитой, а корни отравляют скот, если оказываются слишком близко от хлева.
лилия - символ чистоты и целомудрия, роза - символ красоты и любви; ирис символизирует безопасность и процветание, фиалка - смирение и послушание, ландыш - свежесть и хрупкость, водосбор - мужество и "нежную меланхолию".