«Девушка в цепях» – картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях – это я.
– Вы не просто проходимец, – заявила, когда дар речи ко мне вернулся, – вы еще и извращенец.
– Ты это только что поняла? – он приподнял брови.
Я размахнулась и влепила ему пощечину. Так, чтобы почувствовать кончиками пальцев, как меня учили. Легче не стало, но мне было наплевать
– Ты что, боишься одной маленькой иголочки?
– Ничего себе маленькой! Да это же жало слона!
– У слонов не бывает жала.
– Вот если бы было, оно бы было такое!
Тьма, что долгие годы сидела в его душе на цепи, радостно оскалила пасть, впиваясь когтями в сердце.
Он снова и снова клялся себе, что никто и никогда больше не назовет его ничтожеством, но раз за разом проигрывал.
Творчество заканчивается там, где начинается соревнование и зависть.
Есть люди которые любят обманываться. А есть те, кто любит быть обманутым.
Само по себе произведение искусства нелепо, любое, даже самое прекрасное — если оно сокрыто от людей.
Стыд и совесть — всего лишь гордыня. Желание казаться хорошим. Чаще всего, в глазах окружающих, большинству из которых нет до тебя никакого дела. Не считая тех, кто привык осуждать всех подряд.
Люди в большинстве своем судят поверхностно — по выражению лица, красоте или уродству, а еще по одежде.
Взрослым сказки нужнее, чем детям.
Я не смогла сдержать улыбки, особенно когда малышка подбежала к матери, а та подхватила её на руки.
- Ой! Тяжёлая!
- Я не тяжёлая! - девочка залилась смехом. - На мне много одежды!
- Правильно, так всем и говори.
Мы ничего друг от друга не требовали и ничего не обещали. Пожалуй, это были идеальные отношения, в которых каждый не ждал новой встречи.
Когда могущество обречено гнить в тебе заживо, самое главное им не отравиться.