Больше пятнадцати лет прошло с момента событий «Рассказа Служанки», республика Галаад с ее теократическим режимом по-прежнему удерживает власть, но появляются первые признаки внутреннего разложения. В это важное время судьбы трех очень разных женщин сплетаются – и результаты их союза сулят взрыв. Две из них принадлежат первому поколению, выросшему при новом порядке. К их голосам присоединяется третий – голос Тетки Лидии. Ее непростое прошлое и смутное будущее таят в себе множество загадок. В...
Ты удивишься, как стремительно размякают мозги в отсутствие людей. Один человек неполон – мы существуем относительно других. Я была один человек и рисковала стать нулем человек.
Временами верить – тяжкий труд.
Жены его имеют свойство умирать: подобно царю Давиду и всевозможным наркобаронам Центральной Америки, Командор Джадд свято верит в целебную силу молодых женщин.
Кто сказал, что последовательность – великая добродетель?
Сегодня было первое полнолуние после 21 марта. В прочем мире забивают и едят ягнят; также поглощают пасхальные яйца – связано это с неолитическими богинями плодородия, которых предпочитают не вспоминать.
Но все это изуродовано и измарано эгоистами и властолюбцами, чему найдется немало аналогов в истории.
Изобретатель зеркала мало кому из нас оказал услугу. Наверняка мы были счастливей пока не знали как выглядим.
На мертвых злиться можно, только с ними же никак не поговоришь о том, что они натворили, – то есть поговоришь, но в одно лицо.
Я была в том возрасте, когда родители из тех, кто знает все, вдруг превращаются в тех кто не знает ничего
На меня навалилось уныние – в день рождения это бывает: ждешь волшебных превращений, а никаких превращений нет.
Я работала над собой: старалась видеть, оставаясь невидимой, и слышать, оставаясь неслышимой. В моей жизни появились щели в дверных косяках и прикрытых дверях, посты перехвата в коридорах и на лестницах, истончения в стенах.
... католицизм считается ересью, в одном шаге от вуду...
Знание - сила, а компромат - и подавно.
Вы, наверное, думаете, что я заполняла пустоту идеальными картинками, но нет: пустота пустовала.
Можно вытравить историка из рассказчика, но не вытравишь рассказчика из историка.
... мелкие сошки, дорвавшись до внезапной власти, зачастую злоупотребляют ею хуже всех.
...фанатики способны верить, будто можно жить праведно, а между тем убивать людей. Фанатики считают, это праведно, убивать людей – ну или определенных людей.
Изо всех сил стараюсь - так мне кажется - быть хорошим человеком в предложенных условия.
У меня пока есть некий выбор. Умирать или не умирать - выбора нет, но когда и как - есть. Это разве не своего рода свобода?
Жестокая это штука, память. Мы не помним, что́ забыли. Что нас заставили забыть. Что пришлось забыть, дабы жизнь наша здесь была хоть отчасти сносна.
“I guess she doesn’t remember me,” I said dolefully. “She doesn’t give a fuck.” “Nobody is any authority on the fucks other people give,” said Ada.
So right now Texas was officially neutral, and any actions against Gilead by its citizens were illegal. Not that Canada wasn’t neutral too, he said, but it was neutral in a sloppier way.
“But why did she do it?” I asked. “Did she want to die?” “No one wants to die,” said Becka. “But some people don’t want to live in any of the ways that are allowed.”
The mistreatment of the human body has a limited repertoire.
And how easily a hand becomes a fist.